Дельта

Мара рванулась к братцу, но запнулась и упала: запас веревки был ограничен. Найл невольно дернулся подхватить ребенка, но не мог двинуться с места. При падении девочки Сайрис чуть качнулась, а затем повернулась вполоборота и наклонилась, пытаясь помочь Маре связанными руками. Теперь Найл понимал, почему на них меховые капюшоны. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: это не живые люди, а призраки. Смертоносцу-Повелителю не хватало тонкости, чтобы воссоздать на человеческом лице еще и человеческую душу. Потому он и лица позакрывал, и рты позатыкал, чтобы не издавали звуков. Теперь, понимая, что перед ним наваждение, Найл видел, что эта сторона продумана недостаточно. Человек даже с кляпом во рту способен издавать какие-то звуки, призраки же были абсолютно безмолвны.

Смертоносец-Повелитель:

– Поскольку желающих нет, тебе придется сделать выбор самому. Кто из них умрет первым?

Найл почувствовал, как рука поднимается и указывает на Вайга.

– Очень хорошо, – произнес Смертоносец-Повелитель. – Выбрал так выбрал.

От удара Вайга качнуло вперед, он чуть не упал на колени. Затем тело его поднялось и оторвалось от пола. Конечности судорожно зашевелились в агонии одновременно с тем, как невидимый железный кулак сдавил грудь. Сухо хрустнули кости. Секунду спустя ребра вдавились внутрь, и очертания тела начали искажаться. Приглушенные вопли оборвались. С изломленных рук и ног начала капать кровь – словно выжатая до отказа губка, из которой перестает уже течь. Кровь лужей скопилась на полу. Тут опущенное тело, глухо стукнувшись, недвижно распласталось на полу. Ни дать ни взять тряпичная кукла; голова на сломанной шее откинута под неестественным углом. Еще не утратившие блеска глаза отрешенно смотрят из прорези на маске.

Голос Смертоносца-Повелителя насмешливо спросил:

– Ну что, кто будет следующим?

Найла обуяли ужас и гнев: даром что обман, сцена все равно потрясла своей жестокостью. Сейчас бы силы – изничтожил, испепелил бы всю восьмилапую нечисть в городе! Нет худа без добра: гнев подкрепил решимость, что волю Найл не даст сломить ни за что. Беспомощность тела – это наносное; пока не сломлена воля, он несокрушим, пускай Смертоносец-Повелитель бьется хоть столетие. Жизненные силы сплотились внутри, словно кулак, произведя доподлинный взрыв гнева и презрения.

Неуловимый миг, и внутренняя сущность Найла сжалась словно бы до точки. Ярость высвободила нервную систему из железных пут Смертоносца-Повелителя, и сердце уподобилось мощной динамо-машине, прогоняющей кровь по жилам. Дальше было то, что уже случалось раз или два. Вспышка восприимчивости, осознания свободы – того, что он свободен здесь, сию минуту, за чем последовал порыв необузданного восторга. Затем в очередной раз иная сила, похоже, поднялась из сокровенной глубины, размывая привычные границы сущности и вновь привнося абсурдную мысль, что Найл – это не Найл. Сила эта рассосала паралич в конечностях, так что юноша снова обрел способность двигаться. Он почувствовал, как воля Смертоносца-Повелителя опасливо подается назад, словно пытаясь уклониться от удара. Губы у Найла были плотно сжаты, вместе с тем вся его сущность словно исходила криком триумфа, отчего помещение наливалось светом. И тут его взгляд впервые проник через завесу тенет.

От увиденного он невольно перестал дышать, не веря глазам. Взгляд упал не на грозный силуэт Смертоносца-Повелителя, опоясанного сотней глаз, а на стайку сравнительно мелких пауков, утонувших черными брюшками в тенета, словно запутавшиеся мухи. Некоторые из них уже судорожно смещались поближе к углам, отчего паутина сотрясалась и дрожала. Найл на секунду заподозрил, что это какое-нибудь очередное наваждение Смертоносца-Повелителя. Между тем, пока он не веря глазам всматривался, свет становился все ярче, было уже возможно разглядеть самые глухие дебри паутины. Тогда пауки, словно сознавая, что игра в прятки бессмысленна, замерли и уставились на него черными глазами-бусинами. Почувствовав страх и смятение насекомых, Найл уже не мог усомниться в достоверности происходящего.

Он сделал шаг в сторону паутины, и начальник стражи настороженно шевельнулся. Но когда Найл с грозным видом обернулся, тот трусливо попятился. Юноша словно был освещен голубоватым светом, отчего волоски на теле казались присыпанными мучнистой пылью. Найл сделал еще шага два, пока не оказался на месте, где несколько секунд назад лежало тело брата. Отсюда паутина просматривалась насквозь, переплетенные волокна как бы обрели прозрачность. В центре тенет, передом к Найлу, сидел совсем небольшой квелый на вид паук, сморщенное туловище которого было серым от возраста – к тому же, судя по размерам, самка. В отличие от прочих, она упорствовала, глядя на двуногого с эдакой нервозной запальчивостью. Возрастом она несомненно превосходила всех остальных, что сидели в тенетах (кстати, присмотревшись поближе, Найл разглядел, что остальные тоже самки). Не веря своим глазам, Найл спросил:

– Так ты и есть Смертоносец-Повелитель?