Демьяновы сюжеты

– Сюда бы позвать режиссера Германа, он бы здесь развернулся, – хмыкнула она и решительно направилась к приземистому, зловещего вида бараку, обшитому потрескавшимися, почерневшими досками. – Бывшая столярка, приспособили под мой склад. Просила, давайте хотя бы покрасим. Куда там – все одно под снос!..

Она сняла со щеколды навесной, полукилограммовый замок и с силой дернула широкую дверь на себя. Дверь неприятно заскрежетала, и мы, перешагнув высокий порог, оказались внутри мрачного помещения, все четыре окна которого были изнутри закрыты плитами ДВП.

Варвара дважды щелкнула выключателем. Старые лампы дневного света на потолке принялись заунывно стрекотать, но светили ярко, как в театре.

Первым делом бросился в глаза массивный бильярдный стол, покрытый ярким, синим сукном, к сожаленью, без одной ножки, вместо нее была подставлена темная, полированная тумбочка. Рядом с бильярдом – пирамиды деревянных и металлических стульев, банкетки, платяные шкафы, канцелярские столы. Чуть-чуть поодаль, возле глухой, фанерной стены – несколько древних, белесых, выщербленных верстаков. На них возвышались аккуратные стопки, сложенные из кулис, падуг, задников, а также концертных костюмов предположительно академического хора и фольклорного ансамбля. Рядом с верстаками на металлических, черных стойках висели наряды Деда Мороза, Снегурочки, Красной Шапочки и других сказочных персонажей.

– Молодчина, Карабас-Барабас, выбрал прохладное местечко, – попытался пошутить я.

– Да ладно тебе, – вздохнула Варвара и, подойдя к Деду Морозу, запустила руку внутрь, чтобы расправить сморщенный рукав: – Тряпки нигде не числятся, давно списали, хотелось бы толкнуть, желательно все сразу и в одни руки. Цену задирать не стану. Взгляни и скажи, кому это можно втюхать?

Осмотр начал с одежды сцены. Два бархатных комплекта – один рубиновый, другой светло-кремовый были в отличном состоянии, как будто их только что привезли из театрального комбината. Костюмы хора забраковал сразу. Смутил старушечий фасон темно-синих сарафанов, а бледно-розовые блузки выглядели так, точно лет пятьдесят назад их закупили на барахолке. Примерил плащ Звездочета и, не снимая его, подошел к фольклору:

– Это, пожалуй, можно предложить Людке Первушиной. Помнишь ее? Они одно время работали с моей женой. Илона аккомпанировала народному ансамблю. Сама Людка купит едва ли, но кого-нибудь посоветует.

Варвара, сделав недовольное лицо, прошипела:

– Я же сказала: все сразу! Мне не улыбается каждый раз по новой договариваться с охраной.

– Хорошо, подумаю, – кивнул я и, сняв с себя Звездочета, вернул его на место.

– Я на тебя надеюсь, Демьян, – многозначительно сказала она и уселась на реквизиторский ящик, накрытый старенькой, ковровой скатертью, по которой когда-то гуляли олени. По крайней мере, изображение ветвистых рогов сохранилось в приличном состоянии.

Я присел напротив – на высоченную табуретку, поставив ноги на табуретку поменьше.

– Не валяй дурака, возьми стул, – поморщилась Варвара.

– Спасибо, мне так вполне удобно.

– Как хочешь, я вот о чем… – Варвара выпрямилась и посмотрела мне в глаза.

– Да понял я, понял… Правда, время сейчас не самое удачное, сама понимаешь, народ в отпусках…

– Угомонись и послушай! – Варвара прямо-таки сверлила меня взглядом: – Вечером тебе позвонит Ленька, попросит дней десять пожить на их даче. Естественно – с его мамулей, а также с Тамарой. Ты ведь с ней знаком?

– Один раз виделись в офисе.

– К тебе просьба – соглашайся. А на даче постарайся разговорить мамулю, надо выведать, где у нее схрон…

– Что у нее? – толком не расслышав последнее слово, переспросил я.

– Схрон, тайник. Тебе же Ленька говорил про чемодан?

– Наплел три короба, а то и больше. Говорил, газетные вырезки кому-то понадобились, фотографии… Мог бы придумать что-нибудь поинтереснее…

– Ты прав, – буркнула она и, усмехнувшись, тихо добавила: – В чемодане – бабки, очень большие бабки, килограмм двенадцать зеленых. Коли поможешь найти, десять тысяч твои.

– Десять тысяч долларов?

– Да, товарищ Демьянов, десять тысяч баксов!

– То есть про это утильсырье, – рассмеялся я, указывая рукой на верстаки, – можно забыть?

– Отчего же, курочка по зернышку… У меня еще два немецких, концертных баяна имеются. Тоже буду просить тебя подыскать покупателей.

– А что еще у тебя имеется? – иронично спросил я, изо всех сил стараясь скрыть накатившее на меня негодование: она что, считает меня полным идиотом?

И тут Варвара, слегка пошевелив губами и приоткрыв рот, провела языком по зубам, загадочно улыбнулась и манерно покачала головой; ее взгляд выражал игривое недоумение и любопытство:

– Можно подумать, ты не помнишь, – мелодично пропела она, включив насмешливое сопрано. Затем нарочито медленным и грациозным движением обнаженных, ровных рук поправила шляпу, повела круглыми плечами и как бы ненароком выпятила грудь. Под тонкой, шелковой тканью сарафана явно обозначились темные кружки набухших сосков. Она закинула ногу на ногу, при этом подол сарафана, точно его кто-то поддернул, пополз вверх.