Демьяновы сюжеты

– Значит, для этого – чтобы мамуля раскололась – ты и пристроила меня к ней сиделкой?

Варвара отдернула руки и отошла в сторону:

– А я и не скрывала. Просто не было случая тебе сказать. Да и Ленька возражал. Он в людях совершенно не разбирается.

– А ты разбираешься?

– Еще как!.. Сразу поняла, кто способен задружиться с мамулей.

– А почему вы решили, что чемодан спрятан на даче?

– Больше негде. Вот увидишь – я права. Можем даже поспорить…

Повисла тягостная пауза. Варвара подошла к костюму, вероятно, Феи и принялась тщательно расправлять широкую, ажурную ленту со сверкающей волшебной палочкой. Вдруг она повернулась и, кажется, приготовилась заплакать:

– Сведения про земляка обошлись очень дорого, пришлось выходить на товарищей с Лубянки. Они справился на отлично, но Ленька остался без штанов.

– Так уж и без штанов?

– Вбухал всю заначку. Очень бы хотелось, чтобы не зря… – Варвара громко шмыгнула и, проведя ладонью под носом, вдруг нервно засмеялась: – Знаешь, о чем беспокоюсь, как бы мамуля в тебя ни влюбилась. Демьян, – взвизгнула она, – я буду ревновать!..

Короче говоря, опять случилось то, что со мной в последнее время происходило неоднократно. Отчетливо понимая, что сказанное Варварой на две трети всего лишь бредовая фантазия, я уговорил себя в нее поверить. Ну, конечно, не целиком, а фрагментами, из которых по дороге домой выстроил несколько своих собственных версий.

И в голове закрутилось: быть сыщиком, а тем более кладоискателем мне еще не доводилось. Черт возьми, это же не какая-то примитивная развлекуха, а мощная адреналиновая инъекция. И за нее еще и деньги платят. Разумеется, я имел в виду не ту баснословную и, конечно, завиральную сумму, обозначенную Варварой, а те деньги, которые платил мне Ленька за общение с его мамулей. Почему бы не порезвиться на свежем воздухе? – не шутку развеселился я. Во всяком случае, подходил к своей парадной в замечательном настроении.

И вдруг меня кто-то окликнул:

– Станислав Викторович!

Я огляделся по сторонам и далеко не сразу заметил, как от детской площадки ко мне направляется молодой человек в модной, светлой рубашке с короткими рукавами и белой, полотняной кепке, надвинутой на глаза, в одной руке он нес небольшой, черный портфель с золотистой монограммой.

– Здравствуйте, извините, что без звонка, – улыбнулся он. – Но я, честное слово, пытался. И вчера, и позавчера, но никто не взял трубку. Поэтому нагрянул на удачу. Ваша жена сказала – вы должны скоро вернуться.

Он снял кепку, и только тогда я узнал Филиппа:

– Боже мой, никак Филипп? – искренне обрадовался я.

– Здравствуйте, Станислав Викторович! Вам привет от нашего босса, и немного денег, так сказать, в счет задолженности по зарплате, – торопливо произнес он, открывая портфель. – К сожаленью, пока всего полтора миллиона в рублях. – Он извлек коричневый, полиэтиленовый пакет и сунул его мне в руки. – Остальное доставлю в конце месяца.

– Спасибо, Филипп, не ожидал, – справившись с растерянностью, произнес я.

– Ну что вы, босс свои долги никогда не забывает. Поверьте, он все помнит и мечтает с вами увидеться.

– А где он сейчас – в Америке?

– Пока да, лечится, ему сделали небольшую операцию, но дело идет на поправку.

– При случае передавайте от меня привет с пожеланиями скорейшего выздоровления.

– Спасибо, непременно. В конце июля буду у вас. Извините, надо бежать, уже опаздываю со страшной силой. До встречи!

Мы крепко пожали друг другу руки, Филипп, лихо перемахнув через ограждение детской площадки и направился к улице, а я помчался домой. Взлетев на свой третий этаж, два раза с силой нажал кнопку звонка.

– Кто? – за дверью раздался настороженный голос Илоны.

– Почтальон Печкин, принес вам перевод.

Открыв дверь, Илона сочла нужным меня отчитать:

– Что за глупости?.. У тебя разве нет ключей?.. И, вообще, к чему эти дурацкие шутки?..

– Держи, – я протянул ей мешок и вошел в прихожую. – Займись арифметикой. Надо пересчитать рубли и прикинуть, сколько это баксов.

Илона недоверчиво посмотрела на меня, заглянула в мешок, ойкнула и стремительно прошла на кухню. Из своей комнаты я слышал монотонное бормотанье, похоже, она считала вслух. А минут через пять раскрасневшаяся и сияющая от счастья вбежала ко мне:

– Думаю, это триста баксов. Откуда?..

– Филипп принес.

– Тот, который спрашивал тебя?

– Он самый. В конце июля еще принесет. Это за опус про новый институт культуры.

Неожиданно Илона чмокнула меня в щеку:

– Сбегаю в обменник. Если не возражаешь, куплю двести баксов, а на остальное наберу продуктов.

– И бутылку хорошего вина! Все-таки надо отметить!.. – произнес я, вдохновленный поцелуем, и безмерно довольный: надо же, какой удачный день.

Проводив Илону, вдруг почувствовал жуткую усталость. Ноги гудели и подкашивались. Кое-как добрался до ванной, несколько минут постоял под душем, немного полегчало. Но при этом вскоре начало клонить в сон. И я не сопротивлялся. Пройдя в комнату, плюхнулся на диван и, кажется, мгновенно уснул.