Демьяновы сюжеты

Итак, Варвара, двое парней и я – неутомимые искатели приключений, преисполненные страстного желания продолжить банкет в общаге – ловили попутку. Наконец, остановился какой-то фургон, и мы с неописуемым воодушевлением в него залезли, крикнув водителю, что нам на Смирнова, девять, то есть в общежитие института культуры. Доехали как-то уж очень быстро. Вышли и оказались в странном, мрачном, прокуренном помещении. Догадались, что это милиция, когда нас втолкнули в комнату, где за канцелярским столом сидел молоденький старлей.

Его усталый, но при этом колючий взгляд способствовал нашему частичному отрезвлению. Я, по крайней мере, довольно быстро расчухал, что праздник закончился.

Дяденька в штатском, ехавший с нами в машине, сказал старлею:

– Подобрали у того самого дома на Заневском, где обнесли фатеру.

Старлей неприятно поморщился и вяло пробормотал:

– Соседка говорила о других – те были постарше.

– Может, и так, – вздохнул дяденька в штатском. – Но проверить не помешает. – И обращаясь к нам, приказал зычным голосом: – Выворачивайте сумки и карманы, все кладите сюда. – Он указал на широкую банкетку, стоявшую у зашторенного окна.

И тут я протрезвел окончательно. Мысль о том, что на дне моей спортивной сумки лежит полиэтиленовый пакет с махровым полотенцем, в буквальном смысле обожгла меня. И удивляться тут нечему, поскольку в полотенце был спрятан еще один пакет, а точнее сверток из плотной, упаковочной бумаги. А в нем: машинописный вариант «Ракового корпуса», бобина с песнями Галича и самое страшное – тонюсенькая брошюра, распечатанная на ротапринте: «Заметки историка Имярек о неизвестной войне», в которой были приведены ужасающие факты о советско-финской бойне. Этот пакет я должен был отдать во время большого перерыва преподавательнице библиотечного факультета. Но я – идиот!!! – не дождавшись преподавательницу, убежал за водкой.

Пока старлей и дяденька в штатском копались в наших вещах меня от страха едва не хватил кондратий, казалось, что я задыхаюсь и вот-вот рухну на пол. Но не рухнул, благодаря Варваре.

Когда старлей извлек из моей сумки пакет, Варвара бросилась к нему и жалобно заголосила:

– Товарищ офицер, пожалуйста, не позорьте! Здесь – она взяла из рук растерявшегося старлея пакет и прижала его к груди – мое белье, несвежее. Трусы, лифчик, комбинашка…

– А почему это твое белье – в его сумке? – встрял денька в штатском.

– Так в мае поженимся, – застенчиво улыбнулась она и зыркнула в мою сторону: – Демьян, подтверди!

– Так точно, в мае, хорошо бы на День победы подгадать, – пролепетал я.

– Ни фига себе!.. – ожил один из наших сокурсников, и, шагнув к дяденьке в штатском, вдруг широко раскинул руки и сделал удивленные глаза: – Ну, конспираторы!.. А мы-то думали, что они того – окончательно, каждый по своим углам разбежались…

Одним словом, через пару минут нас выпихнули на улицу, и мы пешедралом двинулись куда глаза глядят. Ни о какой попутке даже не помышляли.

На Большеохтинском проспекте, расчистив скамейку от снега, присели перекурить. И я спросил Варвару:

– Ты знала, что в пакете?

– Откуда? Я в чужих сумках не роюсь.

– Тогда скажи, как объяснить?..

– И объяснять нечего. Ты же с перепугу в бледную поганку превратился. Ну я и подумала – надо Демьяна выручать.

– Спасибо.

– Мильтонов благодари. Думаешь они не поняли, что мы им динамо крутим?

Я сдернул с себя пыжиковую шапку-ушанку и, комкая ее в руках, застонал:

– Человека подвел!.. (О человеке, то есть о преподавательнице, которой должен был отдать пакет, – впереди отдельный сюжет).

Приближаясь к проходной, я неотрывно и не без зависти смотрел на Варвару: черт возьми, она же всего на четыре года моложе меня, значит, ей уже сорок три, а выглядит лет на тридцать, никак не старше; и за что ей, греховоднице, природа сделала такой подарок? Не понимаю!..

Мы сдержанно поздоровались, словно виделись только вчера и в нашей встрече нет ничего необычного. Варвара, что-то шепнув вахтеру, без пропуска провела меня на территорию. Метров двести шли по хорошо знакомой мне центральной аллее, ведущей к административному корпусу. За этим монументальным, если не сказать – величественным строением пряталось здание поскромнее, в нем-то и располагался заводской клуб, который теперь урезали на три-четверти, чтобы освободить место для выставочного зала, а точнее вещевого рынка.

Неожиданно Варвара придержала меня, взяв за локоть:

– Нам сюда, – сказала она, мотнув головой в сторону дорожки, уходящей вправо. – Не пугайся, скоро увидишь руины. Отличная натура для съемок фильма о послевоенном городе.

И действительно, когда мы удалились от аллеи метров на сто, в асфальте вдруг начали появляться глубокие трещины и вздувшиеся пузыри, по бокам дорожки густо зацвели чахлые одуванчики, а кое-где и репейники; на нашем пути стали встречаться закопченные стены безлюдных цехов и подсобных строений с разбитыми окнами и оторванными дверями; вокруг груды ржавого, покореженного метала, куски бетонных блоков и кучи строительного мусора.