Демитрикая: Путь вампира

Знакомый диалект причинял вампирше боль, но эту боль было приятно ощущать. Она невольно отвечала на вопросы, поднятые в песне: да, под сердцем можно вынашивать дитя; да, сердце можно разбить; да, сердце можно завоевать и терзать; да, сердце может быть из камня, кому как не ей это знать. Когда Алказар допел, она меланхолично захлопала в ладоши, предварительно сняв купол непроницаемости с себя.

— Браво, бис…

Алказар, увидев её, резко отвернулся, выдернул какой-то шнурок из ушей и принялся запихивать в карман. Музыка, которая раньше была приглушённой, стала громче, — возможно, это какая-то техника, наподобие фонографа, или ещё какого-нибудь музыкального аппарата… Книжнице было неизвестно, насколько продвинулся в развитии проклятый мир людей — Земля.

— Э… Тоска, а Вас стучать не учили? — возмутился парень.

— Я стучала, — спокойно солгала вампирша. — Но ты был так увлечён своими гномскими песнопениями, что я решила не мешать. Кстати, твоё произношение ужасно. Тебе очень повезло, что у меня нет с собой каров.

Язык гномов был фактически точной копией немецкого, только с разницей в артиклях и в некоторых аспектах произношения. В принципе, в разных мирах многие языки были похожи, как это ни странно.

— Ну, я… в таверне просто подслушал, мне понравилась песня.

Великолепная ложь, но сейчас Тоска не хотела ловить его на вранье. Она и так знала, кто он и откуда.

— Хорошо. Вопрос первый: что это такое? — вампирша указала на пугало.

— А! Дык это моё противоеврейское пугало, — ответил Алказар в таком тоне, будто объясняет ей элементарные вещи.

— Кто такие евреи? — пришлось спросить ей ради приличия.

— Так жадных людей моя мама называла.

Молодец, перевёл стрелки, и не подкопаешься. Книжницу этот ответ устраивал.

— Вопрос номер два, — напомнил Алказар.

— Его нет, был только первый. Завтра ты отправишься со мной по важному поручению Тамики. В курс дела введу завтра, по пути. Сегодня эфта, и я знаю, что у вас будет пьяная вакханалия по поводу дня рождения Джейджерин, но завтра, чтобы с утра был в библиотеке как огурчик. Понял?

— Хорошо, зелёный и в пупырышек, — отшутился Алказар.

Вампирше нравился его незатейливый юмор, зачастую опускавшийся до идиотизма. Она хотела бы улыбнуться, но мраморная маска лица не дрогнула, и наставница просто молча покинула комнату своего ученика.

Он постоянно умудрялся задевать её за живое, за то, чего уже нет. Чувства пытались возродиться в её душе, но они были убиты давно, остались только воспоминания о них.

И сейчас Тоске, несмотря на весь её прагматизм и рассудительность, просто хотелось напиться алкоголя. Ей от этого уже ничего не будет, но само действо принесёт моральное удовлетворение.

* * *

Келли не помнила, когда очнулась, её сознание было словно в тумане, а всё произошедшее до этого и вовсе казалось кошмарным сном… Несколько дней она, покачиваясь в темноте фургона среди ноющих и молящихся друзей и знакомых, ехала в неизвестность, а затем на её руках появились тяжёлые кандалы.

И вот теперь она медленно брела куда-то среди таких же скованных в кандалы пленников, под пристальным взором вампиров в чёрных латах. Людей выстроили в шеренгу, и они по очереди подходили к старому вампиру, который вёл какой-то учёт, сидя за массивным столом. Девушка окинула взглядом пленников — здесь были не только те, кого похитили из монастыря. Мужчины, женщины, дети — все обречённо шагали навстречу своей неизвестной, но не предвещавшей ничего хорошего, судьбе.

Когда Келли Хазар подошла к концу шеренги, к ней подошёл старый вампир. Старик долго ощупывал её тело, и девушка вскрикивала и стонала каждый раз, когда он касался холодными и костлявыми пальцами больных мест. Осмотрев её, он вернулся к столу и взял перо, чтобы сделать запись в учётной книге.

— Так, номер семьсот пятьдесят два — в расход, — просипел он, сморкаясь в старый платок.

Тут же плечо Келли пронзила жгучая боль от раскалённого металла. Один из Рыцарей поставил ей клеймо и уже схватил за руку, чтобы утащить куда-то, как вдруг раздался знакомый голос рыжей вампирши.

— Нет, — жёстко сказала она, вставая со стула, на котором сидела всё это время. — Её — как сосуд.

— Простите, но Вы всего лишь офицер. Ваше дело воевать, я лучше знаю, куда направить человека, — сразу же ощетинился старик. — Эта девушка слишком слаба, и нет смысла тратить силы и ресурсы на неё.

— Слушай ты, рухлядь ходячая. Эту — как сосуд, и если не сдохнет через пару лет, то у неё неплохой потенциал для Рыцаря Смерти. Я ясно выразилась? — вампирша угрожающе стрельнула изумрудными глазами.

— Хорошо, я всё понял, — сдался старик и принялся черкать в учётной книге. — Номер семьсот пятьдесят два — сосуд.

* * *