Демократический социализм — будущее России

И, наконец, в-четвертых, общее стремление «зеленых» к самоуправлению, регионализации, разгосударствлению и децентрализации не должно означать немедленного демонтажа и радикального разрушения государственных структур, воспринимаемых подчас «радикальными» экологистами как «временное недоразумение». Многие функции государства будут сохраняться длительное время по двум причинам: во-первых, экологический кризис носит глобальный характер, и для его сдерживания локальных мер не достаточно; во-вторых, технократическое и авторитарное сознание может реализовываться и через структуры самоуправления. Несмотря на то, что самоуправление как таковое способствует антиавторитарным тенденциям, легко себе представить вырождение какой-либо общины в очень деспотичное, замкнутое и, кстати, экологически опасное сообщество. Так, например, некоторые общины индейцев в Америке готовы хранить у себя радиоактивные отходы за плату несмотря на протесты соседей. Своя рука владыка — эти общины автономны. Этот пример и многочисленные примеры нашего «парада суверенитетов» показывают, что автономия самоуправляющихся сообществ на нынешнем уровне развития культуры должна быть ограничена обязательствами перед обществом в целом с помощью федеральных стандартов — экологических, социальных и гражданских. Нарушение одного из двух последних неминуемо воспроизводит авторитарную систему, являющуюся при современном уровне знаний и технологических возможностей мотором экологического кризиса. Решения по поводу поддержания этих стандартов должны приниматься не исполнительной властью, которая заинтересована в их нарушении, а отдельной контрольной властью, специализирующейся только на поддержании законодательно установленных стандартов и обладающей безусловным правом вето в отношении любых решений и соответствующим аппаратом принуждения. Незыблемость основных стандартов будет способствовать укреплению права как такового, поможет перейти в режим его автоматического соблюдения, обусловленного не страхом перед правоохранительными органами, а культурной традицией. Это, в свою очередь, поможет перейти от законодательства к преобладанию договорного права.

Понятно, что это лишь штрихи к портрету экологической реформы, ее основные «киты» — самоуправление, приоритет представительной власти над исполнительной, общественное регулирование, децентрализация, стандарты и прочность права. Конкретные формы реформ производны от них и разнообразны.

ЧТО ТАКОЕ ЭКОЛОГИЯ

Все эти реформистские проблемы до недавнего времени мало интересовали представителей биолого-экологического течения и воспринимались как чуждая экологии (понимаемой скорее как биология) политика. Поскольку попытки решения экологических проблем постоянно натыкались на стену исполнительной власти, то и наиболее эффективной политикой среди экологов считалось внедрение «своих людей» в административные органы.

Однако для людей, сходивших во власть, становится ясно, что бюрократический аппарат легко парализует активность «агентов экологического движения». И тогда возник своеобразный синтез биолого-экологического и социально-экологического подхода, который, однако, пока нельзя признать удачным. В силу своей непоследовательности новая концепция унаследовала от биолого-экологического подхода его элитаризм. Суть этой концепции такова: раз уж безумный мир обречен, нужно объединить всех, кто понимает опасность, кто «не желает мириться с самоубийственной практикой большинства» в альтернативное общество, живущее в соответствии с экологическими законами. Это альтернативное общество станет «ноевым ковчегом» цивилизации.

От этой идеи — один шаг до социально-экологического подхода. Если альтернативное общество будет готово стать опорой движения за преобразование существующего социума, этот шаг будет сделан. Увы, сторонники концепции альтернативного общества считают, что «политическая активность, участие в борьбе за власть, лоббирование, реформирование в рамках существующих государственных и межгосударственных образований… не способны привести к изменениям, необходимым для достижения социальной гармонии в обществе и экологической устойчивости природных сообществ». Не лезть в систему власти, не «лоббировать», не реформировать «в рамках» (а вне рамок и нельзя реформировать). Остается только пропаганда и акции прямого действия. Несмотря на декларативное отрицание замкнутости и элитаризма, это означает именно замкнутость, оторванность от общества большинства. Иначе придется и «лоббировать», и бороться за реформирование.

Очевидно, что земельный участок, входящий в конфедерацию «альтернативного общества», вряд ли будет экологически чистым, если рядом стоит грязный химический завод. Попытки атаковать именно этот завод, не обращая внимание на преобразование общества в целом, также обречены. Это показал опыт многих наших «радикальных акций», принесших отнюдь не радикальные результаты. Оставляя корни системы невредимыми, нельзя выполоть ростки в виде многочисленных монстров индустриализма.