Демократия и бомбардировки. Есть ли будущее у демократии?

С преобладанием демократии проблема защиты индивидуализма ставится совершенно новым образом. Самые радикальные теоретические инновации касаются концептуализации гражданского общества, в центре интересов которого стоит независимость от государства, а не контроль за ним. Функция контроля все еще открыта, но она передается политическим партиям, являющимся посредниками между государством и гражданским обществом.

Ключевая претензия к пониманию Поппером демократии относится к невосприятию им многонационального характера государств. В его книге нет ни одной страницы, на которой бы говорилось об этом. Для Поппера существует только государство и сила, которую граждане должны контролировать с помощью институтов и смены носителей власти. Сознательное или невольное пренебрежение политической действительностью помешало великому мыслителю последовательно развить идеи демократии, понимаемые формальным и институциональным образом. Все признаки историчности, которые Поппер выбрасывает из демократии, процветают именно в многонациональном демократическом государстве. Речь идет об этике, славе, судьбе, великом человеке, мистической интуиции, избранных народах, нациях. Все противоречия концентрируются в национальных сообществах. Каждая нация руководствуется историческими законами, опорой на которые определяется их прогресс, движение к национальной независимости.

Протекционистское демократическое государство, как показывает новый европейский опыт, льет воду на мельницу националистических движений за независимость. Основное требование многонациональных государств в современном мире – именно национальная политическая независимость. На вопрос Поппера, что надо требовать от государства, национальные сообщества, а во все большей мере и национальные меньшинства, выступают за автономию и политическое отделение.

Теория протекционистского демократического государства практически открывает ворота для новой политической структуры мира, которую можно вообразить, но реализация которой поставит перед миром новые, непредвиденные вызовы. Опасность возникновения нескольких тысяч государств исходит из протекционистской теории демократического государства.

Разумеется, альтернатива состоит не в сужении демократических прав народа и его свобод. Она – результат исторического прогресса. Проблема в том, что теории, аргументировано рассуждающие о неком вопросе, стараются не извлекать практических выводов из своих утверждений. Экспансия статистических требований вовсе не спонтанна, у нее есть свое теоретическое обоснование в идеях, развитых Карлом Поппером.

Этот процесс поддерживается и внешней форсированной глобализацией демократии. Ведущие государства Запада применяют один вид пангосударственного протекционизма: демократические государства предъявляют требования к малым и недемократическим странам, чтобы те усвоили и применили принципы демократии и свободного рынка. Новая структура мировой власти нашла свое демократическое прикрытие. В этом случае толкование демократии Проппером может озадачить: а кто будет контролировать властелинов мира?

Наконец, уверенность Поппера в том, что демократия может предотвратить войну (насильственное завоевание власти) опроверг опыт распада Югославии. С опытом развала СФРЮ (1991–1992, 1995, 1999) связан еще один политический курьез: военные конфликты развивались после демократических политических выборов. Разрушение СФРЮ военными средствами с исторической точки зрения не такой уж удивительный факт: государственные структуры в большинстве случаев возникали и исчезали в результате войн. Особенность югославского случая отражается в том, что факт разрушения государственных институций был вызван не внешней военной агрессией, как и в том обстоятельстве, что большинство теоретических социологических и политических исследований югославского опыта распада свидетельствует: война в Словении, Хорватии и Боснии и Герцеговине началась после проведения в них многопартийных выборов. Блок НАТО совершил в 1999 году агрессию также в условиях политического плюрализма в Союзной республике Югославии и Косово и Метохии. Опыт распада югославского государства некоторым образом ставит под сомнение ту интерпретацию демократии, в соответствии с которой она является единственной формой политической власти, исключающей насильственные изменения (Poper, 1993).

Демократия стимулирует рационализм и сепаратизм

Не секрет, что в тех странах, где говорят на разных языках и исповедуют различные религии, политические проблемы глубоки, а искушений больше, чем в мононациональных странах. Еще Милль, один из основателей философии политического либерализма, решил, что для становления демократического порядка наиболее подходят мононациональные страны (Mil, 1951:361). Естественно, Милль имел в виду идеальную историческую и социальную ситуацию.