Демократия — низвергнутый Бог

Во-вторых, любое перераспределение доходов или богатства в рамках гражданского общества подразумевает, что получатели экономической выгоды не производят товаров и услуг больше или качественней, в то время как другим из-за экспроприации приходится производить товар и услуги хуже или в меньшем количестве. Не производить, не производить ничего стоящего или неправильно прогнозировать будущее, таким образом, становится относительно более привлекательным (или попросту менее запретительным) по сравнению с производством ценного товара и прогнозирования будущего спроса и обмена правильно. Следовательно, и независимо от конкретного законодательного намерения, будь то «помогать» или «защищать» бедных, безработных, больных, молодых или старых, необразованных или глупых, фермеров, сталелитейщиков или дальнобойщиков, незастрахованных, бездомных, белых или чернокожих, замужних или не состоящих в браке, с детьми или без них и т. д., станет больше людей, производящих меньше и демонстрирующих плохую дальновидность, и меньше людей, производящих больше и хорошо предсказывающих будущее. Из-за этого те, кто не принимает участия в получении благ путем экспроприации все чаще будут принимать указанные роли. Они будут более бедные, безработные, незастрахованные, неконкурентоспособные, бездомные и т.д., чем в противном случае.

Даже если такой сдвиг невозможен, (в случае перераспределения доходов по признаку пола, расы или возраста), стимул быть продуктивным и дальновидным будет по-прежнему снижаться. Поскольку членам привилегированного пола, расы или возрастной группы присуждается незаработанный доход, у них меньше стимулов зарабатывать в будущем, а также потому, что члены дискриминации по признаку пола, расы или возрастной группы наказываются за обладание богатством или получение дохода, они тоже будут менее продуктивными в будущем. В любом случае укрепится менее продуктивные деятельность, уверенность в себе и ориентация на будущее, а также распространятся паразитизм, зависимость и близорукость. От перераспределения проблем будет еще больше проблем, так как, соответственно, стоимость поддержания существующего уровня распределения благосостояния будет выше, чем раньше, и для ее финансирования должны быть наложены еще более высокие налоги и необходима еще больше конфискация богатства оставшихся производителей. Тенденция к переходу от производства к непроизводственной деятельности будет еще более укреплена, что приведет к постоянному повышению ставок временных предпочтений и прогрессивной децивилизации (инфантилизации и деморализации) гражданского общества.

Кроме того, при общественной государственной собственности и свободном вступлении в демократическое республиканское правительство меняется и внешняя политика. Как ожидается, все правительства будут экспансионистскими, как объяснялось выше, и нет оснований предполагать, что экспансионистские желания президента будут меньше, чем у короля. Однако, хотя король может удовлетворить это желание через брак, этот маршрут по существу исключается для президента. Он не владеет контролируемой государством территорией; следовательно, он не может договориться об объединении отдельных территорий. И даже если он заключит межправительственные договоры, они не будут обладать статусом контрактов, в лучшем случае они представляют собой только временные пакты или союзы, поскольку они могут быть отозваны в любое время другими будущими правительствами. Если демократический правитель и демократически избранная правящая элита хотят расширить свою территорию и, следовательно, свою налоговую базу, то для них открыт только военный вариант завоевания и господства. Следовательно, вероятность войны будет значительно увеличена.

Более того, изменится не только вероятность, но и форма войны. Как правило, монархические войны возникают из-за споров о наследствах, вызванных сложной сетью междистастических браков и нерегулярным, но постоянным исчезновением определенных династий. Как насильственные споры о наследовании, монархические войны характеризуются территориальными целями.

Они не являются идеологически мотивированными ссорами, это споры о материальных вещах. Более того, поскольку они являются междинастическими спорами о собственности, общественность рассматривает войну частным делом короля, который должен финансироваться своими деньгами и вооруженными силами.

Кроме того, из-за того, что общественность принимает это как частные конфликты между различными правящими семьями, короли чувствуют себя вынужденными признать четкое различие между сражающимися и несражающимися и нацелить свои военные действия конкретно друг на друга и на соответствующую частную собственность. Еще в восемнадцатом веке, военный историк Майкл Ховард отмечал,