Демократия — низвергнутый Бог

Более того, с глобальной точки зрения человечество подошло ближе, чем когда-либо, к созданию мирового правительства. Еще до роспуска Советской империи Соединенные Штаты достигли гегемонического статуса над Западной Европой (в первую очередь над Западной Германией) и странами Тихоокеанского региона (в первую очередь над Японией), о чем свидетельствуют присутствие американских войск и военных баз, пакты НАТО и СЕАТО, роль американского доллара как конечной международной резервной валюты и Федеральной резервной системы США как «кредитора» или «поставщика ликвидности» средств для всей западной банковской системы, а также создание таких международных организаций как Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк и недавно созданная Всемирная торговая организация (ВТО). Кроме того, под американской гегемонией политическая интеграция Западной Европы неуклонно продвигалась вперед. С недавним созданием Европейского центрального банка и европейской валюты (ЕВРО), Европейское сообщество почти объединено. В то же время с Североамериканским соглашением о свободной торговле (НАФТА) был сделан значительный шаг к политической интеграции американского континента. В отсутствии Советской империи и ее военной угрозы, США стали единственной и бесспорной мировой военной сверхдержавой и «всемирным полицейским».

Согласно общепринятой точке зрения, централизация, как правило, является «добрым» и прогрессивным движением, тогда как распад и отделение, даже если они иногда неизбежны, представляют собой анахронизм. Предполагается, что более крупные политические единицы и, в конечном счете, одно мировое правительство – подразумевают более широкие рынки и, следовательно, рост богатства. В качестве свидетельства этого указывается, что экономическое процветание резко возросло с увеличением централизации. Однако, вместо того, чтобы отражать какую- либо правду, этот ортодоксальный взгляд более наглядно иллюстрирует тот факт, что история обычно написана ее победителями, и что временное совпадение не доказывают причинности. Фактически, связь между экономическим процветанием и централизацией сильно отличается от этого, и даже почти противоположна тому, что утверждает общепринятое мнение.

Политическая интеграция (централизация) и экономическая (рыночная) интеграция – это два совершенно разных явления. Политическая интеграция предполагает территориальное расширение государственной власти налогообложения и регулирования собственности (экспроприация). Экономическая интеграция – это расширение межличностного и межрегионального разделения труда и участия на рынке. В принципе, при налогообложении и регулировании владельцев частной собственности и лиц, получающих доход на рынке, все правительства контрпродуктивны. Они сокращают участие на рынке и формирование экономического благосостояния.

Однако, если предположить существование правительства, прямых отношений между территориальными размерами и экономической интеграцией не существует. Швейцария и Албания – малые страны, но Швейцария демонстрирует высокую степень экономической интеграции, в то время как в Албании этого нет. И США, и Советский Союз большие. Тем не менее несмотря на то, что в США широкое разделения труда и рынка, в Советском Союзе практически не было экономической интеграции, так как не существовало частной собственности на капитал. Таким образом, централизация может идти рука об руку с экономическим прогрессом или регрессом, прогрессом, когда менее налоговое и регулирующее правительство расширяет свою территорию за счет более эксплуататорской, и регрессом, когда централизация подразумевает экономическую дезинтеграцию. Однако существует очень важная косвенная связь между размером и экономической интеграцией. Центральное правительство, управляющее крупными территориями, и тем более единым мировым правительством не может существовать с самого начала. Вместо этого, все институты, имеющие право облагать налогом и регулировать владельцев частной собственности, должны начинаться с малого. Однако малость способствует умеренности. У небольшого правительства есть много близких конкурентов, и если оно налагает налоги и регулирует свои собственные субъекты заметно больше, чем его конкуренты, оно должно страдать от эмиграции рабочей силы и капитала и соответствующей потери будущих налоговых поступлений. Рассмотрим, например, одно домашнее хозяйство или деревню как независимую территорию. Мог ли отец поступать с его сыном или мэр с его деревней так, как правительство Советского Союза делало со своим подданным (т.е. лишить их права на частную собственность) или то, что делают правительства всех стран Западной Европы и США для их граждан (т.е. экспроприировать до 50 процентов их продукции)? Очевидно, что нет. Было бы либо немедленное восстание, и правительство было бы свергнуто, или возникла бы эмиграция в другое соседнее владение или деревню.