Демократия — низвергнутый Бог

Что касается иммиграционной политики, то стимулы и сдерживающие факторы также искажаются, и результаты в равной степени извращаются. Для демократического правителя также мало имеет значения, иммигрируют ли в страну негодяи или гении. Он также не сильно обеспокоен различием между временными работниками (владельцами разрешений на работу) и постоянными иммигрантами, владеющими собственностью (натурализованными гражданами). На самом деле, непродуктивным людям правительство вполне может отдавать предпочтение такое же, как и гражданам, поскольку они создают больше так называемых «социальных» проблем, а демократические правители процветают благодаря существованию таких проблем. Более того, бродяги и низшие люди, вероятно, будут поддерживать его эгалитарную политику, в то время как гении и превосходные люди не будут. Результатом этой политики недискриминации является принудительная интеграция: принуждение владельцев внутренней собственности принять массы низших иммигрантов, которые, если бы решение было оставлено на их усмотрение, резко взялись бы за дискриминацию и отсеивание того, с кем соседствовать. Таким образом, как лучший доступный пример демократии в деле, иммиграционные законы США 1965 года устранили все предыдущие проблемы «качества» и явное предпочтение европейским иммигрантам, заменив их политикой почти полной недискриминации (мультикультурализмом).

Действительно, иммиграционная политика демократии является зеркальным отражением ее политики по отношению к внутренним перемещениям населения: к добровольному объединению и разобщению, сегрегации и десегрегации, а также к физическому разделению и сближению различных владельцев частной собственности. Как и король, демократический правитель способствует чрезмерной интеграции, перепроизводя «общественное благо» дорог. Однако для демократического правителя, в отличие от короля, будет недостаточно, чтобы каждый мог двигаться по соседству с кем-либо еще по правительственным дорогам. Обеспокоенный своим текущим доходом и властью, а не капитальными ценностями и ограниченный эгалитарными настроениями, демократический правитель будет стремиться пойти еще дальше. С помощью законов о недискриминации правительство захочет расширить физический доступ к чужой собственности для всех остальных. Таким образом, неудивительно, что так называемое законодательство о «гражданских правах» в Соединенных Штатах, которое запрещало домашнюю дискриминацию по признаку цвета кожи, расы, национального происхождения, религии, пола, возраста, сексуальной ориентации, инвалидности и т.д., которое фактически обязало насильственную интеграцию, совпало с принятием недискриминационной иммиграционной политики; т.е. обязательной международной десегрегации (принудительной интеграции).

VII

Нынешняя ситуация в Соединенных Штатах и в Западной Европе не имеет ничего общего со «свободной» иммиграцией. Это принудительная интеграция, и она является предсказуемым результатом демократического правила «один человек – один голос». Отмена принудительной интеграции требует дедемократизации общества и, в конечном итоге, отмены демократии. В частности, полномочия принимать или исключать должны быть убраны из центрального правительства и переданы штатам, провинциям, городам, поселкам, деревням, микрорайонам, а в конечном итоге владельцам частной собственности и их добровольным объединениям. Средствами для достижения этой цели являются децентрализация и отделение. На пути к восстановлению свободы ассоциации и исключения можно было бы найти путь, который подразумевается в идее и институте частной собственности, и большая часть социальной борьбы, вызванной в настоящее время принудительной интеграцией, исчезла бы, если бы только города и деревни могли делать то, что они могли, как само собой разумеющееся до девятнадцатого века в Европе и Соединенных Штатах: вывешивать знаки, касающиеся требований к въезду в город, изгонять в качестве преступников тех, кто не выполняет эти требования и решить вопрос «натурализации» по швейцарской модели, где местные собрания, а не центральное правительство, определяют, кто может, а кто не может стать гражданином Швейцарии.

Что следует отстаивать как относительно правильную иммиграционную политику, пока демократическое центральное государство все еще существует и успешно присваивает полномочия определять единую национальную иммиграционную политику? Лучшее, на что можно надеяться, даже если это идет вразрез с «природой» демократии и, следовательно, вряд ли произойдет, это то, что демократические правители должны действовать так, как будто они являются личными собственниками страны, и как будто они должны решать, кого включать, а кого исключать из своего личного имущества. Это означает следование политике строгой дискриминации в пользу положительных человеческих качеств, а также совместимости характера и культурны.