Демократия (сборник)

Часа в четыре могучая фигура мистера Рэтклифа возникла в дверях западного крыла министерства финансов и спустилась по широким ступеням. Министр неторопливо свернул к Лафайет-парку, пересек Пенсильвания-авеню, остановился у порога миссис Ли и позвонил. Его немедленно приняли. Миссис Ли была в гостиной одна и при виде Рэтклифа поднялась со своего места с очень серьезным выражением лица, хотя приветствовала его, как обычно, весьма сердечно. Она хотела сразу положить конец его надеждам, и сделать это очень решительно, но так, чтобы не обидеть его чувств.

— Мистер Рэтклиф, — начала она, когда он сел, — я уверена, вы предпочтете, чтобы я объяснилась с вами немедленно и открыто. Прошлой ночью я не могла дать вам ответа. Я сделаю это сейчас и без промедления. То, что вы желаете, исполнить невозможно. Я даже не хочу ничего обсуждать. Оставим эту тему и вернемся к нашим прежним отношениям.

Ей так и не удалось заставить себя вложить в свой тон хоть толику благодарности в ответ на его чувство или выразить сожаление по поводу того, что ей нечего дать ему взамен. По ее мнению, достаточно было отнестись к нему с терпением и деликатностью. Рэтклиф сразу почувствовал перемену в ее тоне. Он приготовился к борьбе, но не к такому глухому отпору в самом начале. Он тотчас принял очень серьезный вид, с минуту поколебался, прежде чем заговорить, но когда он наконец заговорил, тон его был не менее твердым и решительным, чем у миссис Ли.

— Я не могу принять такой ответ. Я не буду говорить, что имею право на объяснение — у меня нет прав, к которым вы отнеслись бы с должным уважением, — но из ваших слов я понял, что могу по крайней мере просить о милости, в которой вы не откажете мне. Надеюсь, вы соизволите объяснить мне причины столь внезапного и резкого решения?

— Я не собираюсь оспаривать ваше право получить объяснение, мистер Рэтклиф. У вас есть такое право, и, если вы желаете им воспользоваться, я постараюсь объяснить вам все, насколько это в моих силах; но я надеюсь, вы не будете на этом настаивать. Если мои слова показались вам неожиданными и резкими, то они таковы единственно, чтобы уберечь вас от больших досадных разочарований. Поскольку я вынуждена причинить вам боль, разве не правильнее и уважительнее по отношению к вам сказать все сразу? Мы ведь были друзьями. Очень скоро я уеду из Вашингтона. Я искренне хочу избежать любых действий или высказываний, которые привели бы к изменению отношений между нами.

Рэтклиф, однако, не придал этим словам никакого значения и на них не ответил. Он был слишком опытным полемистом, чтобы попасться на такие штучки, в особенности когда ему необходимо было употребить все свои возможности, чтобы припереть противника к стене.

— Значит, это новое решение? — спросил он.

— Нет, очень давнее, мистер Рэтклиф. Просто я на какое-то время от него отошла. А ночь размышлений заставила меня к нему вернуться.

— Могу я спросить, почему вы вернулись к этому решению? Ведь вы бы не колебались, не имея веских на то причин.

— Я буду с вами откровенной. И если вас ввело в заблуждение то, что я, как вам показалось, колебалась, я искренне сожалею об этом. Я этого не хотела. Мои колебания связаны с тем, что я не могла решить для себя, не лучше ли будет и в самом деле употребить свою жизнь на то, чтобы стать вашей помощницей. А решение мое основано на том, что мы не подходим друг другу. Наши жизни идут по разным колеям. И каждый слишком стар, чтобы ее изменить.

Рэтклиф с видимым облегчением покачал головой.

— Доводы, которые вы приводите, миссис Ли, несерьезны. У нас не так много расхождений. Напротив, вашу жизнь я могу направить по тому руслу, в котором она нуждается; вы же можете придать моей все то, чего ей недостает. Если это единственная причина, я уверен, в моих силах ее устранить.

Судя по виду Маделины, эта мысль не была ей по душе, а в тоне ее появились категорические нотки.

— Мистер Рэтклиф, спорить на эту тему бесполезно. У нас с вами разные взгляды на жизнь. Я не могу согласиться с вашими, а вы не сможете жить по-моему.

— Приведите мне хотя бы один пример наших расхождений, — сказал Рэтклиф, — и я молча соглашусь с вашим решением.

Какое-то мгновение миссис Ли колебалась; она вперила в него взгляд, словно желая удостовериться, что он говорит серьезно. Прозвучавший в его словах дерзкий вызов поразил ее — если она теперь не будет настороже, неизвестно, какие неприятности все это повлечет за собой. И тогда она отперла ящик стоявшего тут же секретера, достала письмо Каррингтона и протянула мистеру Рэтклифу:

— Вот пример, о котором я узнала слишком поздно. Я в любом случае собиралась вас с ним ознакомить, но предпочла бы сделать это немного погодя.