Демократия (сборник)

Рэтклиф взял протянутое ему письмо, нехотя открыл конверт, посмотрел на подпись и стал читать. Он не выказывал признаков волнения или удивления. Никому и в голову не пришло бы, что с того момента, когда на глаза ему попалась подпись Каррингтона, он знал содержание этого письма настолько же точно, как если бы написал его сам. В первое мгновение им овладел безотчетный гнев — планы его рушились. Как же это произошло, он не мог сразу сообразить, он не допускал и мысли, что тут приложила руку Сибилла. В его глазах она была легкомысленной девицей, которую ее сестра совершенно не принимала в расчет. Он совершил обычную мужскую ошибку, спутав остроту интеллекта с силой характера. Далеко не философ, Сибилла умела желать того, чего желала, с большей силой, чем ее сестра, которая уже порядком устала от жизненных невзгод. Этот факт мистер Рэтклиф не учел, и поэтому ему оставалось лишь недоумевать, кто перебежал ему дорогу и каким образом Каррингтон ухитрился, отсутствуя, одновременно как бы принимать участие в этих событиях, как, получив хорошую должность в Мексике, мог препятствовать его, Рэтклифа, планам. Чего-чего, а уж такой изворотливости он в Каррингтоне не предполагал.

Возникшее осложнение крайне его раздражало. Несколькими днями позже, считал Рэтклиф, он сумел бы оградить себя от опасности и, пожалуй, был в этом прав. Если бы ему удалось хоть в какой-то степени завладеть миссис Ли, он сам рассказал бы ей эту историю, но в собственной интерпретации и, без сомнения, сумел бы сделать это так, чтобы вызвать ее сочувствие. Теперь, когда она против него предубеждена, задача осложняется; но он не отчаивался, потому что по его теории в глубине души миссис Ли так же желала стать хозяйкой Белого дома, как он сам, а ее показная скромность означала всего лишь обычную женскую нерешительность перед лицом соблазна. И его мысли тотчас обратились к тому, как наилучшим образом вновь сыграть на ее честолюбии. Он жаждал второй раз вытеснить Каррингтона с поля боя.

Поэтому, быстро пробежав письмо взглядом, чтобы ознакомиться с его содержанием, он вернулся к началу и стал медленно его перечитывать, на сей раз, чтобы выиграть время. Затем вложил его в конверт и вернул миссис Ли, которая с таким же полным спокойствием, словно на этом весь ее интерес к посланию Каррингтона исчерпан, небрежно бросила его в огонь, где оно на глазах мистера Рэтклифа превратилось в пепел.

С минуту он наблюдал, как оно горит, затем повернулся к миссис Ли и сказал с присущим ему самообладанием:

— Я намеревался сам рассказать вам об этом деле. Мне жаль, что мистер Каррингтон счел возможным опередить меня. У меня нет сомнений, что, обвиняя меня, он руководствовался какими-то личными интересами.

— Значит, это правда! — воскликнула миссис Ли несколько поспешнее, чем ей бы того хотелось.