Демон

– Почему? Тебе все равно, как меня звать? Или ты просто ненавидишь людей? Всех людей?

– Ты меня слышишь?! – В ментальном голосе Красного чувствовались ноты удивления.

Он был потрясен! Почему? Неужели к нему никогда не заходили дракониры?

– Ну… слышу. А что такого-то? Почему я не должен тебя слышать?

– Меня никто не слышит! – Дракон вдруг сорвался с места так легко, как если бы он был не огромным чудовищем, а маленьким гармом, и каким-то разухабистым, бесшабашным галопом описал дугу вокруг Адруса. – А ты слышишь! Слышишь! Я могу разговаривать! Могу! Могу! Могу! Я не урод! Я не выродок!

Красный прыгнул вперед и остановился буквально в двух шагах от Адруса, наклонив к нему рогатую голову. Дыхнул, из пасти пахнуло «ящеричным» запахом, а еще – тленом, будто дракон только что наелся падали. Глаза Красного смотрели пристально, как если бы он хотел заворожить человека.

– Ты кто такой?! Ты кто?! Драконир?! Наездник?!

– Я всего лишь драконопас, – слегка растерянно пояснил Адрус и вдруг медленно протянул руку и дотронулся до драконьей морды.

Красный чуть подался назад, но остался на месте. Его пасть приоткрылась, обнажая белые, похожие на кинжалы зубы, и ментальный голос тут же предупредил:

– Убери конечность! Я не позволял тебе прикасаться ко мне! Откушу твою жалкую конечность!

– Не такая уж и жалкая! – слегка рассердился Адрус, но руку убрал. – Что в ней жалкого? Конечность как конечность!

– Ты урод? – вдруг спросил дракон, еще больше свесив голову и едва не дотронувшись до лица человека. Ноздри ящера втянули воздух так, что ветерок коснулся волос Адруса, качнул седую прядь.

– Почему ты так решил? – удивился Адрус и тут же понял: – Ты про шрам на лице, да? Я не урод… плохие люди причинили мне зло. Испортили тело. Немного испортили.

– Ты урод! – повторил дракон, и в голосе его Адрус вдруг почувствовал удовлетворение. – Ты такой же, как я, урод!

– Да какой же ты урод? – искренне возмутился Щенок. – Ты прекрасен! Я не видел ничего более красивого, чем ты! Твоя чешуя сверкает, как драгоценные камни, глаза – как два рубина, да ты сам – как огромный драгоценный камень! Так и хочется тебя погладить!

– Ладно… погладь… – Дракон фыркнул и закрыл глаза.

Адрус коснулся челюсти дракона, провел по носу, по голове, погладил острый, как пика, левый рог.

– Ты такой гладкий, такой горячий! Будто на солнце нагретый камень! Дракон, ты прекрасен! Идиоты те, кто назвал тебя уродом!

Красный отпрянул назад, ударил об пол хвостом – поднялась пыль, в углу что-то пробежало, что-то быстрое, серое – крыса? Здесь крыса! И это в стойле у дракона, который, судя по словам командира, должен ужасно бояться крыс!

– Как они тебя запустили… забросили! – с сожалением сказал Адрус, оглядывая стойло. – Везде грязь! Крысы!

– Где?! Где крысы! – дракон вдруг подпрыгнул в воздух, раскрыл крылья, в один миг оказавшись у потолка. – Опять крысы?! Крысы! Крысы!

В стойло будто ворвался ураган – дракон хлопал крыльями, поднимая пыль, вокруг Адруса носились соломинки, песок, дышать стало трудно, и Адрус закрыл лицо воротом рубахи:

– Перестань! Ты чего?! Нет никакой крысы, убежала уже! Остановись!

Шлеп! Стойло вздрогнуло от падения тяжелой туши, и на лицо Адрусу капнули брызги слюны. Дракон тяжело дышал, раскрыв пасть, выкатив от возбуждения глаза, – казалось, что он едва избежал смерти неминучей!

– Ха-ха-ха… ты так боишься крыс?! – вдруг не выдержал и расхохотался Адрус. – И не стыдно?! Да твою шкуру стрелой не пробить, какие там крысы?!

Фффаххх!

На уровне колен пронеслась булава хвоста, и Адрус едва успел подпрыгнуть, увернуться от удара. Если бы не его умение ускоряться, без перелома ног точно не обошелся бы.

– Ты смеешь надо мной смеяться?! – прогрохотал дракон и затопал передними лапами. – Ничтожество! Жалкое хилое ничтожество! Да я могу размозжить тебя о стену! Откусить тебе лапу! Голову! Раздавить тебя, как… как…

– Крысу? – подсказал Адрус, внимательно следя за движением хвоста монстра.

– Да я тебя… я тебя…

Дракон начал передавать картинки одна ужаснее другой: вот Адрус разлетается в разные стороны, искусно разделенный на части с помощью зубов и когтей, вот он лежит аккуратной лепешкой, в которой угадывается его лицо с вытаращенными от ужаса глазами. Вот он же, с оторванными ногами, и дракон испражняется на труп, блаженно оскалив зубы. На другой картинке дракон делает то же самое, только «по-маленькому», размывая струей уже сделанную кучу, из которой выглядывает перекошенное лицо Адруса.

Он послал десять картинок и ни на одной не повторился – сцены гибели драконопаса становились все красочнее, а дракон все спокойнее. Наконец он совсем успокоился и начал прохаживаться взад и вперед с видом победителя, косясь на Адруса рубиновым глазом.

– Видал, как я тебя могу убить? Видел, наглый ты червяк, что я могу с тобой сделать?! Ты, ничтожный!