Демон

Впрочем, всего этого Адрус не знал, да и знать не хотел – на кой демон ему знание о том, кто с кем спит и какие связи имеет его высшее командование? Ему бы своего дракона как следует обслужить да не высунуться под горячий кнут разгневанного начальства! Почему разгневанного? Да оно всегда разгневано, с причиной ли, без причины – лучше лишний раз не попадаться на глаза, это Адрус понял давным-давно, еще в Школе. Будь незаметным, будь тихим, безобидным на вид, и, возможно, тебя минует не только незаслуженная кара, но и заслуженная тоже. Командиры любят покорных, спокойных, безропотных служак и недолюбливают слишком умных выскочек, способных показать воочию, что их командир на самом деле не так умен и компетентен, как хочет это представить.

Увы, у Адруса не всегда получалось следовать принципу незаметности. Тот, кто обслуживает Красного, никак не может не быть на виду. Месяц прошел после того, как Адрус впервые вошел в стойло дракона-«урода», и все еще жив и здоров! Странно, да. Дракон ухожен, смазан маслом, стойло чистое – значит, не отлынивает от работы, не отсыпается в раздевалке, спрятавшись от зорких глаз командира. Как так получилось? Как он сумел проложить дорожку к сердцу строптивого дракона?

Опять же – драка в казарме, после которой на Агруса все смотрели с уважением и некоторым страхом, сменившимся отчужденностью. После той драки в душевой все почему-то решили, что этот драконопас станет одним из лидеров казармы, будет вместе с другими неформальными лидерами сидеть в их углу, играть в кости, пить спрятанное от глаз командиров вино, просто общаться со своими, как и положено признанному силачу, будущему командиру. Но Адрус ни с кем не дружил, со всеми был ровен и холодно-дружелюбен. На роль вожака не претендовал, ну а попыток «поставить его на место» пока больше не было. Глядя на покрытую шрамами физиономию странного парня и помня, как он разделал могучего Гебрила, никто не решался не только грубо цеплять, но и просто подшучивать. Поговаривали, что этот парень был то ли разбойником, грабившим на тракте, то ли ловцом рабов, едва не убитым своими же за то, что «портил» захваченный «товар». Сам Демон никому ничего не рассказывал, но ничего и не отрицал, мол, думайте что угодно, мне плевать.

Наконец установилось некое равновесие – Адруса никто не трогал, он ни с кем не дружил и никого не задирал. Спал, ел, работал – служил. К нему крепко прилипло имя Демон. Адрус не возмущался, что его так называли, но и не радовался этому факту. Единственным, кому Адрус верил в этой своей новой жизни, был Красный – во-первых, дракон никому не мог рассказать, выдать какой-либо секрет, рассказанный драконопасом, во-вторых, молодой дракон отчаянно нуждался в ком-то, кто мог бы с ним общаться.

Да, Красный был довольно вздорным типом, способным на опасные поступки – например, мог в сердцах двинуть хвостом или лягнуть здоровенной когтистой лапой, но как бы себя вел человек, лишенный возможности общаться со своими соплеменниками? Изгой, запертый в пределах стойла – просторной, но все-таки темницы? Наверное, сошел бы с ума. Дракон же был на удивление разумен.

Вначале Адруса удивляло это обстоятельство – ну правда же, как дракон смог сохранить способность мыслить, разговаривать, будучи лишен этой возможности? Но потом перестал удивляться, поговорив с драконом. Оказывается, Красный слышал своих сородичей! Он слышал все их разговоры, даже если те ставили барьер – как им казалось, непроницаемый. И тем больше бесился, лишенный возможности говорить.

Выяснилось, что драконы откуда-то знали о том, что Красный может их слушать, и были этим обстоятельством очень недовольны. Урод, отщепенец, от которого невозможно скрыть, спрятать свои разговоры, – отвратительно. Извращение, достойное людей!

Теперь Адрус знал о драконах довольно много – Красный охотно делился с ним сведениями о сородичах, и в его рассказах Адрус не раз слышал нотку мести: «Ах, вы отвергли меня?! Я урод?! Ну, тогда не ждите пощады! Я расскажу о вас все, что знаю!» И рассказывал, требуя в ответ рассказов о внешнем мире.

Адрус уселся на скамью, вкопанную под навесом у бассейна, и вытянул ноги, откинувшись на крепкую дубовую спинку. Скамья специально была сделана мощной, будто боялись, что она сломается под напором драконьего зада, решившего опробовать ее на крепость. Драконам, конечно, эта скамья была ни к чему, ей нужно было всего лишь выдержать напор несколько десятков не менее крепких солдатских задов. Тут обычно отдыхали драконопасы и охранники, освободившиеся от занятий.