Демон Эльдорадо

Десятник сжалился над солдатами и выдал им по чуть-чуть терпко пахнущей мази, чтобы смазать открытые лицо и руки. Снадобье помогло, и гнус слегка поумерил аппетит. Настолько, что солдаты могли спокойно удовлетворить свой, рассевшись у костров. По счастью, ночью насекомые жалили не так сильно – часть из них испугалась холода и улетела в лес.

Утро началось для Аталая еще более необычно, чем закончился вечер. Вообще-то в последние годы вставал он не так рано, как в молодости, хотя и ругал себя при этом за лень. Но всегда находилась отговорка – мол, довольно в своей жизни он просидел ночей за бдением в наблюдательной комнате Храма, достаточно провел ритуалов и шествий, чтобы позволить себе отдохнуть хотя бы полшестицы.

В этот раз ему не дали даже толком проснуться. В стену рядом с пологом несколько раз деликатно, но настойчиво ударили кулаком. Аталай мгновенно открыл глаза и глянул на одну из молодых наложниц, выбранную им для сегодняшней прохладной ночи, отчего-то не желая, чтобы она проснулась. Девушка смешно пошевелила носом и что-то невнятно пробормотала.

– Вставай, господин! – громким шепотом сказали из-за полога. – Великие боги сошли на землю! Сын Солнца Таури ожидает твоего присутствия на церемонии встречи…

– Ты бредишь? – не сдержался Аталай и откинул стеганое одеяло.

Воздух обжег тело, густо покрыв его пупырышками, и верховный жрец поспешно надел штаны и рубаху, аккуратно разложенные рядом. В доме раздалось несколько слабых голосов, похожих на женские вскрики, и где-то по лестнице застучали сандалии. Верховный жрец расслышал подобные же звуки и за окошком, хотя выходило оно на сплошную стену соседнего здания. Где-то кричали люди.

Аталай аккуратно накрыл девчонку одеялом и шагнул за порог своей комнаты. Перед ним стоял посыльный от Таури, одетый с обычным тщанием и богатством, но с совершенно безумным лицом.

– Какие еще боги? – прошипел Аталай. В груди внезапно возникла острая боль, и он закусил губу, сохранив при этом бесстрастность.

– Пойдем со мной, господин.

Они миновали возникших из своих комнат служанок и детей, возглавив при этом небольшое шествие. Все в недоумении молчали, ожидая от главы семейства каких-то объяснений, но он молчал, стараясь приглушить саднящее сердце. «Началось», – билась в его голове простая мысль, но что именно началось, представить он пока не мог.

Мир готов был рушиться буквально на его глазах.

– Подайте мне церемониальный плащ, – бросил он, не оборачиваясь к домашним.

Кто-то поспешно помог верховному жрецу облачиться, повязать седые волосы черно-красной лентой и надеть пояс с ритуальным кинжалом.

За порогом дома уже было вполне светло, однако ночной ветер с ледников еще не утих. Солнце косо освещало площадь с фонтаном, необычно пустую. Аталай коротким взмахом руки остановил шедших за ним домочадцев и быстрым шагом направился в сторону дворца Таури.

– Что ты сказал о богах? Где они, как выглядят?

– Боги, – прошептал воин. – Ты увидишь их из окна сапаны.

Город наполняло что-то странное, чего Аталай не видел и не чувствовал никогда. Хотя праздник еще не наступил, улицы его были полны людей, собиравшихся кучками и что-то горячо обсуждавших. Многие обосновались на крышах самых высоких зданий. Время от времени такие группы слаженно выкрикивали славословия богам, в том числе сапане Таури.

Никто не спешил на работу в мастерские и храмы. Можно было предположить, что такая же нездоровая обстановка царит и в остальной, «крестьянской» части Тайпикала.

Ощущения чуда и тревоги были смешаны во встреченных Аталаем людях почти поровну. Но чудо все же немного преобладало. Что ж, если никого не гонят работать, это всегда означает праздник в честь богов… А их полагается восхвалять, иначе племя людей вымрет во мраке.

Завидев Аталая, жрецы и чиновники кланялись ему и приветствовали, и в голосах звучало нешуточное возбуждение. Но верховный жрец держался далеко не так восторженно, сохраняя строгое выражение лица, хотя внутри у него боль боролась со слабостью.

К счастью, короткий путь до дворца быстро окончился, и в сопровождении уже троих солдат Аталай поднялся в покои сапаны, на самый верхний этаж здания.

– Ты долго шел, – мрачно проговорил Таури.

Он был один в своей спальне, выходившей окном на город, – ни слуг, ни родственников не позвали. Аталаю показалось, что сапана выглядит на двадцать лет старше, чем обычно. Спина его согнулась, будто он взвалил на нее непомерную тяжесть, и мешки под глазами набрякли чернотой. Но в одежде Таури, разумеется, был, как всегда, безупречен, даже облачился в редко надеваемый им плащ из меха летучего вампира и украсил голову пышным убором из перьев кондора.

– Я спешил как мог.

– Взгляни сюда.

Верховный жрец, повинуясь взмаху руки бога Солнца на земле, приблизился к огромному окну, забранному прозрачной слюдяной пластиной. Он не знал, что именно должен увидеть, но это мгновенно бросилось ему в глаза.