Демон Эльдорадо

Пока пращник делился опытом, Кетук лениво поглаживал камень на конце своей палицы, словно был немного недоволен его формой. У Кумари, насколько он знал по рассказам других солдат, вместо камня – золото, обточенное до идеальной формы. Из шара торчат шесть коротких и острых лучей, отчего навершие напоминает Солнце. И еще один «луч», седьмой, выплавлен отдельно и похож на крошечный топор. Враг, пожалуй, способен окаменеть от одного только вида такого оружия, здесь и лупи ему по макушке, если не жалко заляпывать такую красоту кровью…

Тут десятник оборвал разговоры и скомандовал выступать. Первые группы воинов уже грузились на трепыхавшиеся возле берега плоты. Вокруг пяти бальс, готовых к отплытию, бурлили пенные водовороты, норовя столкнуть их с отмели, и солдатам с трудом удавалось удерживать их. Некоторые опробовали длинные рулевые шесты. К гулу текущей воды примешались отрывистые команды военачальников.

Десятка Кетука, объединившись с девятью другими подразделениями, стала выволакивать плот из укрытия.

– Тяни! – орали командиры наперебой. – Ты, смотри под ноги! Да не уроните!

Сырая бальса трещала, поднимаемая множеством рук, и казалось, что она вот-вот рассыплется. Но плот оказался еще вполне крепким и только стонал при переноске, словно раненое животное. Пару раз оступившись так, что подвернулась нога, Кетук все же не выпустил свой участок плота. Даже для двух-трех десятков человек тот был очень тяжел.

– И он поплывет? – пропыхтел Кетук.

– Еще бы, – заверил его Синчи. – Уф, пронесло… Ни одно бревно не отпало, а то бы чинить заставили.

Времени на передышку не оказалось – подгоняемые окриками военачальников, сыны Солнца стали партиями забираться на плот. Первыми заняли места шестеро плотовщиков с длинными шестами. Вскоре вся бальса целиком, все ее тридцать локтей длины и десять ширины были сплошь заняты прижатыми друг к другу солдатами. Командиры расположились на корме и носу вместе с гребцами.

Кетук ухватился за скользкую веревку, чтобы его не столкнули в воду, и уперся в бревно пятками. Отовсюду напирали товарищи со своими котомками, словно норовя спихнуть Кетука в воду.

Воин бросил взгляд вперед, то есть вниз по течению реки, и увидел длинную вереницу плотов, уже отчаливших от берега. Их мотало так, что казалось чудом, как солдаты еще не выкупались в ледяном потоке.

– Почему бы не протащить их вниз по тропе? – спросил Кетук у Синчи. Тот протолкался к другу и моментально укрепился на позиции, сунув котомку под колени. – А если плот развалится?

– Не трусь, плыть только с виду страшно, опасности почти нет. Только если сам выпадешь по глупости. Это входит в подготовку, я так понял… Чтобы потом плавание казалось легким. И силы надо экономить, они нам в лесу еще как пригодятся. А тропа тебе еще надоест, когда по ней вверх бальсу потащишь.

Тут опора под ними вздрогнула. Раздался слаженный крик солдат, стоявших вдоль берега по колено в воде, и в следующее мгновение бамбуковые палки под Кетуком внезапно провалились. Падение вслед за ними оказалось болезненным. Бок солдата окатило целым валом нестерпимо холодной воды, досталось и голове, отчего в ней вдруг установилась ледяная ясность.

И тут же справа от него раздался короткий вскрик. Кетук повернул голову и успел увидеть, как какой-то незадачливый сын Солнца, под рукой которого порвалась истлевшая веревка, не успел схватиться за товарищей и нырнул в пенистый вал. Вытащить его, понятно, никто не подумал – только отцепись, как самого утянет туда же…

– Он погибнет?

– Если повезет и не ударится о подводный валун, может, как-нибудь и выберется. А что потом? Мы-то уже внизу будем. Пойдет назад, успеет к последнему сплаву. Только вряд ли оттуда живым выберешься. – Синчи хмуро кивнул на несущуюся рядом воду. – В прошлый раз три плота развалилось, многие утонули.

Бальсу продолжало мотать на излучинах и перекатах. Но под умелым руководством шестерых плотовщиков она уверенно огибала самые опасные водовороты и быстро приближалась к стене леса, которая мелькала внизу, между крутыми берегами. Солдаты приободрились и теперь дружно ухали, проваливаясь с бальсой в водяную яму или взлетая на буруне. Плот трещал, скрипел, изгибался словно гигантская толстая змея, однако рассыпаться вроде не собирался.

Кетуку даже стало нравиться такое путешествие.

Но тут скалы внезапно расступились, и река выпала в обширное озеро с поросшими лесом берегами. Шипя, последний водоворот отпустил бальсу, и она медленно, подталкиваемая глубинными потоками, поплыла вперед. Вокруг бурлили мутные потоки, постепенно успокаиваясь. Кетук опустил в воду руку, но Синчи ударил по ней:

– Осторожнее! Думаешь, там никого нет?

Кетук глянул назад – из теснины вырвался на простор еще один плот, окруженный целым скоплением деревянных обломков. А между них виднелись головы людей, в спешке пытавшихся добраться до ближайшего клочка суши. Тем, кого относило на глубину, с полуразвалившейся бальсы кидали веревки.

– Только бы с ламами выдержал, – проворчал Унако.