Демон и Мадонна

– Все развлекаешься, дорогой? – раздался мягкий сексуальный женский голос за спиной у Дагона.

Мутнеющим сознанием Дмитрий уловил то, как мгновенно исказилось лицо Дагона, и он порывисто обернулся. Давление мгновенно пропало. Дмитрий и бесчувственное тело Ковалева повалились на землю.

– На-а-а-а-ама-а-а! – из горла Дагона вырвалось нечто среднее между вздохом отчаянной страсти и змеиным разъяренным шипением. – Ты приш-ш-ш-шла-а!

Дмитрий понимал, что передышка долгой не будет, и быстро огляделся. Его пистолет исчез, когда Дагон отшвырнул его к стене. Оружие Ковалева валялось рядом с ним. Видимо, будучи профи, Пашка не выпустил пистолет из рук до самого последнего момента. Дмитрий собрал все силы и метнулся к пистолету. Но Дагон оказался быстрее и, едва пальцы сомкнулись на оружии, Дмитрий оказался опять с огромной силой прижат к стене. Наама же вскинула руку и выстрелила Дагону в грудь. Взмах его руки – пистолет Наамы оказался выбит и исчез в кустах.

– Надо было целиться точнее, сладость моя, – яростно зашипел демон.

Но он отвлекся на секунду, ослабив давление на Дмитрия. И этого мгновения хватило тому, чтобы подняв из последних сил руку, нажать на курок и всадить все пули в голову демону.

Давление пропало мгновенно. Дмитрий упал на колени, кашляя и жадно хватая воздух. Он подполз к Ковалеву и стал щупать пульс.

– Он жив. – Рядом опустилась на колени Наама.

Её лицо и одежда были в брызгах крови. Когда пули Дмитрия разнесли голову Дагона, она стояла слишком близко.

– Я позабочусь о нём, иди найди Мадонну.

Дмитрий метнулся к дому. Он открывал все двери, но нигде не мог её найти. Отчаянье завибрировало внутри. А что если они ошиблись и Дагон держит ее не здесь? И теперь, убив его, они никогда не узнают, где ублюдок её спрятал, и она умрет медленной мучительной смертью, так и не дождавшись спасения? От страха ему захотелось кричать так, чтобы стены рухнули. Дмитрий обессилено опустился на пол в гостиной. И тут его внимание привлёк небрежно задранный край ковра в центре комнаты. Дмитрий обвел все вокруг внимательным взглядом. Остальная обстановка говорила о приверженности хозяина дома к маниакальному порядку. Все просто идеально, каждая безделица на своем месте, нигде ни лишней складочки или пылинки. И только этот небрежно задранный край ковра.

Дмитрий вскочил и рванул ковер, отбрасывая его в сторону. В полу явно обрисовывались очертания идеально пригнанной крышки люка. Никаких ручек или других приспособлений, позволяющих её открыть, видно не было. Лишь щель, как для электронного ключа. Дмитрий побежал обратно на улицу. Ковалёв уже пришёл в себя и пытался встать с помощью Наамы. Сдерживая отвращение, Дмитрий перевернул тело и стал обшаривать карманы. Ключ нашелся сразу.

– Демон, помощь нужна? – прохрипел Ковалёв.

– Нет, Паш. Расслабься. И, знаешь, не зови меня больше Демоном.

Мадонна услышала какой-то шум за дверью и стала отчаянно извиваться в своих оковах. Она не могла ничего видеть из-за плотной маски, позволяющей едва дышать, а кляп не позволял издать никаких звуков, кроме глухого мычания. Едва слышный звук и движение воздуха по её обнаженному телу сказали ей, что дверь в пыточную распахнулась.

– Матерь Божья! – услышала она родной голос и забилась ещё больше.

Волна безумного унижения и отчаяния затопила её сознание раньше, чем радость от осознания близкого спасения. Ведь сейчас Дима видел её голой, бесстыдно распятой на этом ужасном столе, открытой для всего, что этот урод Дагон хотел с ней вытворить. Слёзы унижения покатились из-под маски, а рыдания перекрыли и так затрудненное дыхание.

– Господи, девочка моя любимая, что же он с тобой творил? – голос Дмитрия дрожал и срывался, как и его руки, судорожно пытающиеся освободить её от всех этих ужасных приспособлений.

Наконец, он сорвал с неё маску и вытащил кляп, тогда Мадонна зарыдала в голос.

– Сейчас, любимая, сейчас. – Дмитрий освобождал её руки и ноги.

Едва оказавшись на свободе, Маня обвила его тело, словно лиана, вцепившись намертво, сотрясаясь от истеричных рыданий. Дмитрий прижал её к себе так сильно, что хрустнули кости, вливая своё тепло в хрупкое девичье тело.

– Все закончилось… Девочка моя родная… Любимая моя… Все позади. Мы сейчас выйдем и спалим здесь все к чертовой матери. Тише… Тише, родная, все уже закончилось. – Он раскачивался с ней на руках.

– Эй, вы там как? – раздался хриплый голос Павла.

– Нет! – вскрикнула Мадонна и ещё крепче вцепилась в Дмитрия.

– Пашка, не входи сюда ради бога! – закричал Дмитрий, разворачиваясь так, чтобы скрыть обнаженную Маню от взглядов. – Найдите что-нибудь из одежды!

– Хорошо.

Дмитрий стянул свой свитер и футболку и надел на Маню. Ковалёв принес что-то из вещей Орлова, что нашёл в доме, но Мадонна с яростью отшвырнула их. Павел огляделся в «игровой» Дагона и побледнел, а потом его лицо словно окаменело и он, не говоря ни слова, ушёл наверх.

К тому времени, когда Маня уже достаточно успокоилась, Ковалёв подогнал машину к самой калитке. Все это время Наама так и стояла на улице, не входя в дом, и вид у неё был потерянный.