Демон-хранитель (СИ)

- Может… как тогда. Наследие? Вдруг Балт… ОН родится снова? Мерлин, как я этого хочу!

- Это не он, - повторил Малфой. - И никогда им не станет. Принюхайся к его магии. Это обычный ребенок, хоть и очень сильный. Гарри Поттер, тот, из прошлого-будущего, ставший нашим… ставший ИМ, в полтора года отразил Аваду. Посмотри на этого Гарри. Он и от простого Ступефая… Нет, любовь моя, это просто Поттер, вспомни, как гордилась Лилит тем, что ее отпрыск – человек.

Северус еще раз взглянул на смуглую мордашку и, вздохнув, поцеловал его в лоб:

- Добро пожаловать домой, Гарри. Никаких чуланов, никаких злобных теток и толстых кузенов, - припомнил Северус кое-какие моменты из показанных когда-то Балтазаром воспоминаний о жизни его в роли Поттера. - И в Хогвартсе я тебя не оставлю. Ради… ради него. Памяти… - он судорожно вздохнул и отогнал болезненные воспоминания о смеющихся зеленых глазах. - Делли, вы с Дро можете возвращаться, спасибо вам.

- Но, сир! Мы можем помочь…

- Мы справимся сами, Делли. У Дродана скоро новый контракт, мне Балт… мне стало известно об этом. Живите своей жизнью, а мы… должны привыкать рассчитывать только на себя. Я бы, конечно, не отказался от Мастера рунной магии, ритуалистики и меча, но позже. Нужно сначала встать на ноги. Оправиться. И чем раньше мы наглотаемся дерьма, тем раньше выплывем.

- Сир… нет таких слов, способных… мне очень, очень жаль.

- Не плачь, Делли. Ничего уже не поделаешь.

Он еще раз взглянул на ребенка, подавил на корню трусливое желание отдать его на воспитание, пока не поздно, и вызвал няньку-домовуху.

- Каппи, это Гарри. У тебя теперь трое воспитанников.

- Каппи любить маленький хозяин, - поклонилась та. - Он сильный. Он будет красивый и здоровый, как…

- Ни слова больше. Не смей говорить о Господине. И остальным передай. Не желаю больше о нем слышать, поняла?

- Каппи понять. Хозяин плохо. Хозяин больно. Каппи сказать. Каппи заботиться о маленький Гарри.

- Вот именно. Иди.

Эльфиня исчезла вместе с ребенком.

- Это пока все, - нарушил тяжелое молчание Люциус. - Нам пора заняться делами.

Все вышли, кроме задержавшегося Дродана. Крупный орк сурово посмотрел на принцев и сказал, тщательно подбирая слова:

- Ваши Высочества, я простой орк, этикетам не обучен, может, что не так скажу, да вы не серчайте на меня. Много хорошего я от Высшего вашего видел, за эльфа моего благодарен ему, опять же. Вижу, что больно вам, да вот дитятки да мамки их не виноваты ни в чем. Не моего скудного ума дело, а все живое ласку любит. Любви заслуживает.

- А мы, Дро? - вдруг отозвался Люциус. - Мы не заслуживаем любви?

- Так вы ж друг у дружки есть. Ежели еще и это потеряете, пропадете совсем. И вы, и женки ваши, и дитятки. Простите, коли что не так. Через луну-другую пришлю вам мага боевого. Знакомец мой хороший. Он, конечно, Мастером вам не станет, тут Магия решать будет, а вот перенять у него есть что.

- Спасибо тебе, Дро, - вздохнул Северус. - Всегда рады будем видеть вас в нашем доме.

- Да и вы, ежели захворает кто, али обидит, уж позовите, не поленитесь.

С этими словами орк вышел, и вскоре во всем огромном мэноре остались только четверо взрослых и трое маленьких детей. Дом казался слишком пустым, холодным и чужим без наполняющей его магии, касавшейся всего вокруг. Отчетливей ощущались сквозняки, пустота и какая-то повисшая в воздухе безысходность. Приказав растопить камин, Их Высочества занялись бумагами, стараясь воспринимать сухие заметки, сделанные твердым, уверенным почерком своего возлюбленного, как что-то отвлеченное, никак с ним не связанное, хотя каждый завиток, каждая буковка один в один была как в ласковых, наполненных любовью записках, что Балтазар любил писать и в школе, и потом, позже. По поводу и без.

***

- Люци… Люц! Сильнее, мать твою, жестче! Ммм… не так…

Малфой закусил губу и дернул намотанные на кулак волосы Северуса, быстрее задвигав бедрами. Занятия любовью теперь не приносили ничего, кроме разрядки и разочарования. Северус остался ненасытным, он извивался и стонал по ночам, требуя страсти, жаркого, многочасового секса, с прокушенной шеей, намотанными на кулак волосами и дикими криками. Люциусу хотелось нежности, неспешных, доводящих до исступления ласк, где само соединение – лишь кульминация, апогей близости.

Тхашш же все было не так: член слишком тонкий, губы слишком сладкие, без возбуждающего привкуса сигарилл, руки слишком слабые, а плечи – узкие. Секса хотелось постоянно, до хрипа, до смятых в агонии простыней. Люциус делал все, что мог, но им обоим был нужен Зар. Сильный, выносливый, точно знавший, как надо любить своих принцев, чтобы они засыпали счастливыми.

Северус метался по спальне, заломив руки. От безысходности и тоски хотелось разбить голову о ближайшую стену, разорвать мешающий халат, быть поваленным на пол, выгнуться под сильным телом, хотелось…

- Мерлин, я не выдержу. Я… Люц, сойду с ума. Постоянно хочу трахаться, хоть колотись головой о стену. Инкуб - это заразная болезнь, что ли?

- Сев, я… у меня не получается… так.