Демон-Хранитель (СИ)

Когда я ощутил жгучую боль от того, что меня пронзила холодная сталь широкого лезвия меча, то не разлучался взглядом с Дженнифер. Я видел, как её изумруд в ужасе потух, а по прекрасному лицу пробежала судорога боли. Дымка втянула в себя мою девочку, а я чувствовал неимоверную боль, но с каждой секундой молясь об облегчении, получал ещё большее страдание для тела. Но несмотря на физическую боль мне было невероятно легко, ибо я знал, что Сатана бессилен причинить Дженнифер вред, будучи на земле. С облегчением вздохнув, я рухнул на холодный каменный грубо вытесанный пол дворца хозяина адской сковородки, с одной единственной горькой мыслью, разрывающей сознание посильнее, чем обоюдоострый меч тело, что больше не увижу желанную. Глаза закрыты, дыхания нет, сознания нет. Мир провалился в ничто. Но было нечто, что заставило меня вновь жить.

Сражавшийся на полях многочисленных битв, выполняющий задания Сатаны по устранению неугодных, никогда не гнавшийся за своей выгодой, признающий силу, плюющий на статусы, отвергавший предложения Сатаны о даровании мне титула генерала-аншефа полчищ демонов, придерживавшийся тонкой грани врождённого чувства справедливости, которое восхищало даже лживого короля ада.

Я долго пытался понять, почему всё ещё существую. Мои глаза не видели, я не обонял запахов, у меня не было рук и ног, чтобы ими подвигать. Что со мной? Это и есть забвение?! Тогда почему я всё ещё себя ощущаю?! Значит, я до конца вечной бесконечности буду вспоминать глаза Дженнифер: радость и боль вперемежку, разрывающие меня, ввергающие мою душу в горе и дарующие бесконечное счастье.

Обретший способность мыслить, я постепенно понимал, что ко мне возвращается и способность видеть. Я узрел темноту, не просто её ощутил, я её видел. Она обволакивала меня со всех сторон и как будто выталкивала из своей среды. Когда я сделал робкую попытку противостоять этому, то понял: у меня есть руки и ноги. Уже не просто бесцельно плыл в неизвестном направлении, а прочно стоял на чем-то твёрдом. Вдалеке я видел точку мягкого света.

— Творец, что здесь происходит и где я? — прошептал, пытаясь рассыпающимся от происходящего сознанием понять, что же со мной и где я.

Вопрос застыл в воздухе и вдруг маленькая, висящая во тьме яркая световая точка, став шириться, разорвалась на части, выпустив из себя килотонны осязаемого света и тысячу прекрасных созданий — белокрылых ангелов. Я вскрикнул от крайнего изумления, но мой крик оказался нем. Никто его не услышал, даже я сам. Меня озарило догадкой — я находился при зарождении этого мира. Я видел, как появлялись планеты, кружась в безумном танце вокруг собственной оси, загорались звезды, взрываясь и образуя новые вселенные. А прекрасные ангелы пели, и я даже знал, что. Колыбельную, которую я вспомнил, когда впервые взял человеческое дитя, Дженнифер, на свои руки и пропел хриплым голосом, скорее по наитию, чем твёрдому пониманию её значения. Это послание Создателя о любви. Вот, что я ощутил, когда укачивал хрупкое тело моей маленькой подопечной.

Я видел также двух ангелов, которые держались всегда вместе, рука об руку. Даже тогда, когда Денница, возгордившись, отдалился от света Создателя и стал тёмным Сатаной, соблазнившем часть ангелов, в хаотичном порядке падавшие на землю, крылья которых, прорываясь сквозь жгучую атмосферу земли, начинали гореть и долетевшие до поверхности с ужасом обнаруживали, что их белоснежность закоптившись стала чернотой, такой же непроглядной, как гордыня Сатаны. Я видел, что этим двум ангелам пришлось разделиться. Хрупкая Ангел и мощный Демон. Мои отец и мать. Я не ведал откуда, но я точно знал, что это истина.

Перенёсшийся словно потоком ветра, я оказался в другом времени, в другом месте. В отчем доме, куда пригласил однажды Джен, я знал здесь каждый кирпичик. Я обонял запах свежего хлеба и ощущал на устах вкус тёплого парного молока. И ещё я знал, что был самым счастливым во всей вселенной. Любимый обоими родителями: обласканный матерью, воспитанный отцом. Я ощутил влагу на своих щеках, я, который зарыдал только раз, когда понял, сидя в грязном проулке после битвы с убийцей, что Джен может уйти и оставить меня одного в том, что когда-то считал вполне сносным: в своём жалком существовании без неё.

Я видел, что однажды в наш тёплый дом пришла беда, и мой отец, который никогда не был воином, был убит вместе с матерью. Я даже ощутил острый вкус крови во рту. Отец защищал мать, но убийц было слишком много. Я видел, как его тёмные крылья, обагрившиеся кровью, полукуполом застыли над ней. Я, будучи ребёнком, до такой степени был ошеломлён и раздавлен горем, что даже не мог заплакать, только держал голову опущенной. Послышались тяжёлые шаги и перед моим взором предстали крепкие мужские ноги в грубых ботинках. Подняв взгляд выше, я в первый раз увидел Сатану. Он был молод тогда, его глаз горел ярким рубином. Гордый, бесстрашный, жаждущий власти и поклонения как Творцу, оставаясь всего лишь творением.

Он схватил моё детское лицо рукой в перчатках и прогоготал.