Демон на Явони

Виталик, словно Робинзон Крузо, впервые за полтора десятка лет увидевший возможность покинуть свой остров, принимал гостей, как старожил, вместе с Александром суетясь по хозяйству, закладывая в чан на костре ингредиенты для ухи, насыпая в коптильню можжевеловые стружки и укладывая линей, с пол часа выловленными собственноручно, разводя угли в самоваре и без умолку делясь впечатлениями от этого места, даже не выговаривая ни слова из-за такого жуткого опоздания, пока вдруг не вспомнил:

— А вы куда пропали то?! И кто это у нас за новая прелестная барышня?… — Марина, прижав к себе дочь, как ни в чем не бывало, улыбаясь, ответила:

— Да вот дочку мою спасали…, чуть было в жертву ее не принесли… — Виталик, предполагая услышать все, что угодно, даже ни сразу понял, что ему сказали, а после третьего раза, растерянно заулыбался в уверенности, какого-то неудачного розыгрыша.

Взрослые долго смеялись ситуации, и недоверию «Робинзона», а на деле не знали, как можно объяснить произошедшие за два дня события. Пришлось прийти на помощь Елизавете, за пятнадцать минут очень простыми и ясными словами расставившая все на свои места. Сказка понравилась каждому, но ревел только один — Виталик настолько распереживался, что обнял маленькую страдалицу и омыл своими слезами макушку ребенка.

Конечно, ему требовались более конкретные объяснения, да и не только ему, ведь все подробности удалось собрать воедино только моему замечательному читателю, благодаря чему ты увидел полную картину.

Пока происходило все описанное в последнем абзаце, уха, копчёный линь и самовар поспели, и явили свои дары на стол. Гости этого места, а на деле перспективные жильцы, ибо хозяевами язык не поворачивается их назвать, в виду понимания обитания здесь уже многих поколений за прошедшие тысячелетия, почившие в Бозе и нет, договорились поужинать, и лишь потом преступить к внимательному изучению последних двух суток.

Насладившись яствами, занимавшими весь стол, кто-то вспомнил, что именно сейчас самый клев, чем придал азарта честной компании, неожиданно вспомнившей, что все изначально прибыли сюда рыбалки ради, благодаря чему все, без исключения, выбрав снасти, отправились к берегу, где и закинули удочки в нависшем молчании, впрочем, продолжавшемся не долго.

Только Виталий собирался удовлетворить свое любопытство по поводу этой истории, как свет фар пробился сквозь темноту леса. Через минуту, ушедший Бойцов привел Владимира Анатольевича Еременко с супругой Мариной, в сопровождении прихрамывающего отца Иоанна, оставшегося без средства передвижения. Тут же их познакомили с дочкой Марины Шерстобитовой. Наконец-то священник рассмотрел спасенное чадо, радуясь от всего сердца.

Пока прибывшие глава администрации и его супруга слушали рассказ о происходящем непосредственно на самой горе «Ореховне», кто-то перетащил к самому бережку стол с самоваром и раскладными стульями, на которых комфортно разместились все до единого. Разведенный здесь же костерок затрескал сухими сосновыми сучьями, что стало прекрасным фоном для полившегося задушевного разговора, словно раскинувшаяся на огромном плоскогорье река.

Говорили обо всем и ни о чем одновременно, каждый старался вспомнить, сначала, что-то смешное из жизни своих детей, больше всех смеялась Елизавета, в воображении перекладывая эти истории на себя и своих новых родителей, прекрасно понимая, что будет еще множество своих, еще только ожидающих впереди.

Олег, вытирая слезы со щек, глубоко вздохнул и подняв голову, говоря, закивал:

— Дааа… Такое место! Здесь жить просто не получится, здесь с Самим Богом наедине беседовать можно. Тут, если глаза закрыть и постараться прогнать все мысли, хотя бы на мгновение, можно услышать звуки начала времен и их конец… — Отец Иоанн, перекрестившись:

— Истинно… Не много на земле таких мест! И честь и счастье жить в таком — обратись взглядом своей души к дням сотворения мира и услышишь дыхание Святага Духа, носящегося над водою!.. — Отец Олег, будто пронизанный важностью момента, встал во весь свой огромный рост и продолжил, медленно накладывая на себя крестное знамение:

— «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безводна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.»[29]. Благодать то какая, братия!.. — Захар Ильич, соглашаясь, кивал седой головой:

— Жаль не знаю я от куда эти строки, но чувствуется мощь и бесконечная мудрость первозданности. Мне кажется в этом месте будучи похороненным, будешь продолжать жить… — Марина, обнимая дочку, поцеловала ее в макушку и и тоже отметилась:

— Отченька мой — Владыка Маркелл, так и говорит всегда, мол, человек пока живет, часто интуитивно вспоминает о бессмертности своей души так или иначе, да осознать никак не может этого! Вот и вы сейчас, Захар Ильич, догадались о давно, точнее, всегда вашей душе известной истине…

— Хм… И именно здесь!

— Господь во всем, но здесь это совсем очевидно! Вот душа и поет!.. — Еременко, глядя по очереди на каждого говорящего, поражался про себя новому открытию, и не сдержавшись, все-таки произнес: