Демон на миллион

— Разве я не говорила тебе держать рот на замке? — пробормотала я, затем слабо улыбнулась Алу. — А, я не знала, что это ты, — сказала я, радуясь, что не пересекла кольцо поганок. — Я отрабатываю свой ужин. Должна ли я просто оставить это? Я оставлю.

Раздался раскат грома. Ал уставился на меня из дверного проема фургона, скривив губы в отвращении.

— Я слышал, что ты делаешь, — сказал он, и я усилила хватку на лей-линии. Он был взбешен, потому что я разговаривала с Ходином. — Дали сказал мне! — крикнул он, и я сделала шаг назад. — От тебя воняет Ходином. Лги, Рейчел. Солги и скажи мне, что ты не поддерживала его. Ничтожество от предательской эльфийской шлюхи.

«Дали, ты сукин сын», подумала я. Вот почему наш ужин обошелся нам так дешево. Дали отправил меня к Алу, зная, что ему придется что-то сделать с моим разговором с Ходином, если я появлюсь на его пороге. В качестве моего учителя — это было место Ала, и только его место, назначать наказание.

— Я не буду работать с Ходином! — воскликнула я, пальцами ног коснувшись кольца поганок, затем добавила: — Хорошо, он помог мне похоронить Нэша. Но он предложил. Я не просила. И это было проще, чем копать яму. Господи, Ал, дай мне передохнуть! Я решила подчинить Констанс, но мне не нужна его помощь. — Нет, мне была нужна помощь Ала.

Но Ал только поморщился при виде угрожающего неба, когда начался мягкий мелкий дождь. На крыше горгулья вздохнула и спряталась под своими крыльями.

— Вы с Ходином призвали мистиков Богини, чтобы вознести эльфа! — прокричал он на расстоянии, а затем добавил мягче, гораздо более угрожающе: — Убирайся. Вон.

Пайк потянулся за пакетом, вероятно, чтобы взять себе ужин Ала.

— Да? — спросила я, убирая пакет, хмуро глядя на раздраженного вампира. — Может быть, тебе следовало прийти вместо него?

Ал пошевелился. Деревянная лестница заскрипела под ним, и я отступила на три шага, прежде чем смогла остановиться. Выражение лица Пайка стало пустым, и он отступил, проскользнув глубже в лес, пока не превратился в тень рядом с деревом, с черными и блестящими глазами.

— Ты признаешь, что получала от него инструкции! — крикнул Ал, шагая вперед.

Я заставила себя стоять твердо, как бы мне ни было страшно.

— Нет! Мы похоронили Нэша, — выпалила я. — Ал, я сожалею об этом ультиматуме, — пробормотала я. «Держись подальше от этого, Пайк. Оставайся там, где ты есть». — Я не должна была говорить вам обоим, чтобы вы ладили или держались подальше от моей жизни. Я была неправа, и мне очень жаль.

— Убирайся! — проревел он, и мои плечи поднялись до ушей, когда я почувствовала, что он коснулся той же линии, в которой были мои мысли. — Он опасен и манипулирует, а ты меня не слушаешь!

— Но он не так уж плох! — уговаривала я, пульс участился, когда расстояние между нами сократилось до десяти футов, затем пяти. — Он даже не сотворил заклинание, чтобы похоронить Нэша. Я должна была это сделать.

— Он использует тебя! — кричал он, его черные тапочки касались кольца из поганок. — Привязывает тебя к себе маленькими подарками и маленькими услугами, — добавил он срывающимся голосом. — И ты умрешь, как и все остальные, кто последовал за ним. Он предаст тебя, Рейчел. Это то, что он делает. Он незаконнорожденный сын Богини. Ее игрушка. На ее мече мы умрем. Эльфийская магия не делает нас сильнее. Она делает нас уязвимыми. Селфнна…

Я с ужасом наблюдала, как он задыхался от горя, его лицо было искажено, а дыхание прерывисто. «Селфнна?» подумала я. Неужели его жена последовала за Ходином и умерла? Или, может быть, Богиня убила ее. Или эльфы?

Мой пульс участился. Я не была Селфнной. У меня не было ненависти ни к эльфам, ни к их магии. Ходин не использовал меня. Он пытался свести нас вместе. Я пыталась свести нас вместе.

— Ал, — прошептала я, моя собственная сердечная боль росла. Что бы ни случилось, он не мог простить. Он не мог отпустить.

— Я больше не буду этого делать, — сказал Ал пустым голосом. — С меня хватит. Убирайся.

— Ал. Пожалуйста. Просто поговори со мной. — Я потянулась к нему, больше, чем это кольцо из поганок между нами. — Я не могу выразить, как сожалею о Селфнне. Но все изменилось…

— Убирайся! — снова потребовал он, потянув линию и исчезнув в дымке, которая взорвалась в высокую, светящуюся, горящую форму. Золотые ленты струились, как волосы, от тонкой, как ива, фигуры с осиной талией, возвышающейся надо мной. Дымка энергии окружала его голову, как нимб. — Убирайся! — потребовал он, его голос теперь был женским и отдавался эхом грома.

Это был голос Тритон, и я отшатнулась, споткнувшись и упав. Он превратил себя в образ Богини, моего самого большого страха, чтобы отпугнуть меня. Сработало. Мой пульс стал бешеным. Не имело значения, что я знала, что это был Ал; я была напугана до смерти. Она чуть не убила меня. Несколько раз. Тритон стала ею, чтобы спасти меня.

— Убирайся, или я убью тебя на месте! — сказал он, подняв руку к черным и кипящим небесам, словно желая низвергнуть сам ад.

Сверкнула молния, и когда моя душевная боль усилилась, пошел дождь холодными, тяжелыми каплями.