Демон ревности

В доме было очень тихо. Никаких суетливых звуков, означающих, что кто-то собирается в дорогу, никаких шагов. Макаров бросил взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж. Ему показалось или там кто-то скребется? И вдруг:

— Я же сказал, что уезжаю! Что непонятного?

Голос принадлежал тому человеку, с которым Макаров говорил полчаса назад по телефону. Но сейчас тот говорил явно не с ним. И явно это был не помощник Игорь.

— Нет! Нет, нет и еще раз нет! Это твои проблемы, дорогой, только твои! Мне надо срочно уехать! Да… Все, разумеется, в силе! Терпение, друг мой, и еще раз терпение. А сейчас ну никак! Обстоятельства, сам пойми.

Над головой Макарова послышалось какое-то движение. Потом шаркающие шаги по лестнице. Наконец его терпение было вознаграждено. Неловко переступая, прямо на него спускался нотариус Воронов.

Он почти не изменился. Те же пухлые холеные щеки, не увеличившаяся лысина. Не похудел и не поправился. Даже, кажется, сюртук на нем тот же. И, о боже, длинные, почти скрывающие пальцы рук рукава.

Увидав Макарова, Воронов резко остановился. Поставил рядом с собой на ступеньку огромный чемодан. Собрался все же, стало быть, бродяга, в дорогу. Посмотрел сначала с испугом на незваного гостя, потом с гневным вызовом.

— Вы кто такой, простите? Что вы здесь делаете? — взвизгнул он через мгновение и полез за телефоном. — Я сейчас полицию вызову!

— Не стоит.

Макаров вышел из тени вешалки с единственной курткой, висевшей на ней. Достал удостоверение.

— И что вы хотите сказать? — фыркнул почти весело Воронов. — Раз вы полицейский, вам дано право незаконно проникать в частное жилище?! Это беспредел! Беззаконие! И пусть с вами разбираются ваши коллеги!

И он настырно начал кому-то звонить и жаловаться на майора Макарова. Удостоверение-то он, конечно, с такого расстояния не рассмотрел, но из разговора телефонного запомнил, что он Макаров и майор.

— Вы закончили? — спросил Макаров, когда Воронов нажал на отбой.

— Убирайтесь! — прорычал хозяин, оставаясь на ступеньках с чемоданом.

Видимо, ему так было проще общаться с майором. Так он чувствовал себя много выше его. И считал, что, стоя на несколько ступеней выше, сможет контролировать ситуацию.

— У меня к вам всего один вопрос, Игнат Валентинович. Всего один!

И Макаров пошел к лестнице. Ступил на одну ступеньку, на вторую. Уже поравнялся с нотариусом, тот занервничал. Макаров снова занес ногу.

— Постойте, постойте, — заверещал хозяин.

Макаров в своих подозрениях оказался прав. Коротышка Воронов жутко нервничал в присутствии очень высокого симпатичного майора. И предпочитал стоять повыше и быть подальше.

— Спрашивайте, — позволил хозяин и полез в карман сюртука за носовым платком. И тут же принялся осторожно обтирать лысину и щеки.

— Кто наследует состояние погибшей Катерины Грибовой?

— Что?! — Он даже будто вырос от гнева. И в грудной клетке сделался шире. — Вы не смеете задавать мне подобные вопросы!!! Не смеете!!!

Маленькая ладошка, наполовину упрятанная в длинный рукав, замелькала перед лицом Макарова. Будто Воронов намеревался дать ему пощечину.

— А почему я не могу задать вам этот вопрос?

— Потому что это незаконно! — продолжал гневаться Воронов. — Ни вы, ни кто-то другой не имеет права вскрывать завещание до положенного срока. Не имеет права! И я буду жаловаться!

— Сколько угодно.

Макаров пожал плечами и полез еще на одну ступеньку вверх. Теперь его подбородок нависал над лысиной Воронова. Тот тяжело задышал.

— Я не призываю вас вскрывать завещание. Просто ответьте мне — кто?

— Не имею права, — чуть тише, но все равно твердо отрезал Воронов и шагнул назад, став выше на одну ступеньку. — Вот пройдет полгода, тогда…

— Там ведь изначально с завещанием ее отца что-то было не так, верно? Старик намудрил, чтобы дочка с ее легкомысленным отношением к бизнесу не профукала все. Верно?

— Не могу знать. — Округлый полный подбородок нотариуса высоко задрался. — Вам не понять, майор! Вам неизвестно такое понятие, как профессиональная этика! Вы можете врываться в дом к честным людям, не имея ордера! Вы можете…

— Заткнитесь, Воронов. Мне все известно о вашей профессиональной этике, так что не надо тут передо мной вставать в позу. У нас уже три трупа, Игнат Валентинович. — И три растопыренных пальца Макарова ткнулись в пухлую щеку Воронова. — Сначала погибла Катя Грибова. Страшно погибла, нелепо.

— Я слышал, что там все дело в ревности, — фыркнул недоверчиво Воронов и попытался отлепить пальцы гостя от своей щеки.

— Слышали? Откуда?

— Со мной беседовал капитан Смотров. Задавал вопросы. Но, в отличие от вас, он был более деликатен.

Ага, Гена все же решился отступить от общепринятой версии и поработал немного в ином направлении. Интересно, как много ему удалось узнать?

— И чем же увенчалось его деликатное любопытство? — Макаров убрал свои пальцы от лица нотариуса. — Вы что-то сказали ему?

— Нет. Не имею права потому что. И вам не скажу, — Воронов самодовольно улыбнулся.

— Но что-то же вы ему сказали!

И про себя добавил: раз Гена так быстро успокоился.