Демон (СИ)

Раньше он всегда заставлял меня становиться на колени и брал сзади, а когда я привык и стал бесстыдно выпячивать зад в томительном ожидании, вдруг приказал перевернуться и лечь на спину. Пока это случилось всего лишь трижды, и я не знал, как правильно себя вести, двигаясь на ощупь и стараясь угодить. Нет, не ради того, чтобы не осерчал Эйриг. Просто оказалось, что доставлять господину удовольствие, в чём бы оно ни заключалось, мне по душе.

Эйриг склонялся надо мной вот так. Заглядывал в глаза, пока его член касался моего собственного, и я горел от жгучего стыда и, одновременно с тем, запретного наслаждения. Мы занимались жутким непотребством, да ещё бесстыже разглядывали друг друга.

Я смотрел на сильное тело господина и был рад, что ему требовалось моё. Хуже последней продажной бабы, я разводил ноги так широко, как мог, ерзая в нетерпении. Я хотел, чтобы Эйриг знал, как я скорее желаю этого.

И когда он плавно входил в мою задницу, неспешно вводя кол до самого основания, я извивался и тихо постанывал, дурея от каждого мгновенья. Я ничего не старался скрыть. Я знал, что он наблюдает за мной. И ему нравится.

Я ещё стыдился немного этой новой открытости — и всё же жадно закусывал губу и двигал бёдрами. Понятия не имею откуда, но я просто знал, какое удовольствие приносит Эйригу видеть меня в тот момент, когда его член оказывался глубоко во мне, и щёки мои горели желанием.

Он придавил меня сильнее, так чтобы моё естество оказалось зажатым между телами, и двигался неторопливо, продолжая смотреть. Когда этот медленный танец стал невыносимым, я сам приподнял бёдра, показывая что готов и хочу больше. Хочу сильнее. Жало господина, томительно твёрдое и готовое выполнить мою просьбу, начинало то, для чего было предназначено. Член Эйрига врезался снова и снова в моё основание, пока я переставал понимать, где нахожусь и что со мной происходит.

Со временем сдерживаться становилось всё труднее, я глубоко дышал и стонал. Иногда, когда Эйриг был особенно безжалостен — но именно до той степени, до которой я мог вынести, я не удерживал губы сомкнутыми, надеясь только на то, что кроме него меня больше никто не слышит.

Когда он наконец сорвался, жестоко удовлетворяя свою похоть, я следовал за ним, алчно поджидая этого мгновенья. Он перехватил и оттянул мои яйца. Больно, и так хорошо. Я негромко вскрикнул, позволяя себе на миг лишиться сознания, а после чувствовал, как лава господина бьёт внутри, наполняя меня семенем. Ставя на меня свои невидимые метки. Делая меня своим.

После господин позволил мне перевернуться и затихнуть, а сам навалился ближе со спины, заставляя слушать, как выравнивается его дыхание. Я не знаю, к чему прислушивался Эйриг. Или, может, догадываюсь. Тяжесть его тела, как и его безмерной властности, давили. Я ощущал это всегда, но… это меня не тревожило. Наоборот, мне становилось хорошо. Всё было правильно, словно и не могло быть иначе.

* * *

Помню, как впервые не обнаружил оборотней на пороге. Весна в моём мире означала приход первых холодов в Навистрале. С трудом сдержав душевный порыв, подмывавший меня подпрыгнуть от радости, я спустился со ступеней и прошёлся вдоль по улице. Никого не обнаружив, отправился за покупками, покончил с делами, так быстро, как только сумел и вернулся другой дорогой, внимательно вглядываясь в закоулки.

О новостях я сообщил Содару. Мертвяк обещал посмотреть на следующий день. Я было принялся его уговаривать, но скоро сообразил, что в любом случае придётся выжидать. Мы условились пока ничего не говорить Аржену и Эссиенте. На случай, если надежда окажется ложной.

Содар тоже нигде не приметил оборотней. Зато припомнил, что по осени, когда наступает время сбора урожая, у четырёхлапых начинаются брачные игрища. Спустя ещё несколько дней я рассказал всё Эссиенте и Аржену.

По словам Аржена, выбор пары длился около пяти дней. Значит, караулившие порог могли вернуться погодя. Покидать дом сейчас было опасным — если оборотни вернутся, они могут учуять запах. Мы снова решили выжидать.

Прошло ещё три недели, и я, уже с трудом удерживал Аржена от того, чтобы не вырваться на волю и не умчаться подальше. Упросил Эйрига тоже посмотреть, нет ли поблизости подозрительных следов. Я ждал его с вестями в кабинете.

— Ну как, господин? — подскочил я, стоило ему вернуться.

— Их давно нет. Даже запах простыл.

— Значит, Аржен и Эссиенте могут нас покинуть?

— Да. Я не вижу угрозы. Можешь им сообщить.

— Хорошо. Я тогда скажу, что завтра они могут отправляться?

Эйриг кивнул, по-видимому не имея ничего против.

— Господин, — неуверенно начал я. — Не мог бы я получить свою награду сейчас. Мне очень-очень нужно, — жалостливо посмотрел я на Эйрига.

Тот, казалось, был слегка удивлён, должно быть, не подозревая, какие насущные нужды у меня имелись, чтобы я так просил, но без лишних вопросов достал монеты и вручил их мне.

Поблагодарив, я тут же помчался в Тартару…

* * *

На следующее утро — единственное утро, когда Аржен соблаговолил сесть с Эйригом за один стол, мы прощались.