Демон (СИ)

Спит она нервно, прерывисто и быстро - ночи пролетают, сожранные ожиданием.

Кажется, не всегда так было; кажется, когда-то она любила подолгу нежиться в постели, ловя лицом солнечные лучики, и часами ласкаться. Теперь сон ненужная, устаревшая роскошь потому, что она не может позволить себе расслабляться надолго, терять бдительность, упускать его из виду; и еще потому, что Марго боится снов.

Иногда она сама душит его по ночам, рвет тупыми ногтями плоть, вгрызается в губы, а он хохочет, хочет и не может остановиться. Больше всего Марго пугают именно эти видения.

Обычные сны привычней; проще, мало отличимы от яви.

Ей снится его кулак, раз за разом впечатывающийся в лицо.

Он попадает ровно в скулу, но та не ломается, твердая, как сталь рельс.

Его злит это больше, и Марго молит про себя всех богов, чтобы кость треснула, поддалась его ударам, но та терпит, порождая другую - настоящую ярость. Она предпочла бы лишиться каждой кости в теле, чем её знать. Взгляд его становится жестким, пустым и черным; Марго помнит, она видела его прошлыми ночами. Взгляд отпечатывается под веками и черный, даже если не видеть.

Когда сломать не выходит, он разжимает её челюсть, и мышцы не такие крепкие, как кости. Его рука забирается ей в глотку, и Марго давится, пытаясь вытолкнуть кисть - но та проходит всё глубже и глубже, заполняя стенки гортани.

Рука пробирается внутрь, рвет трахею и легкие; как паутину сметает сосуды.

Органы её заливает кровью, и изнутри она бесконечная и горячая. Марго давится кровью, но не может прокашляться, рука не дает вздохнуть и сомкнуть зубы; и ей остается только биться - в агонии, истерически, каждой клеткой моля о пощаде.

Медленно его когтистые пальцы находят сердце.

Он сжимает его стальной хваткой, и сердце бьется - агонией, вместе с ней, обливаясь липким, отчаянным страхом. Оно бьется всё чаще, так сильно, что всё её тело трясет, как в припадке, так сильно, что гортанью она чувствует вибрацию его ладони.

Его взгляд мягчеет, проясняясь, и тьма уходит.

На Марго снова смотрит любимый, и она так же давится, пытаясь вдохнуть.

- Не бойся, моя глупышка, - он говорит.

Марго просыпается без скачков и без криков, промокшая насквозь после таких снов.

Она не смеет кричать, ведь это тоже может его разозлить.

До лекарства осталось всего семь дней.

В ту ночь Марго не выдерживает, и, убедившись, что он не проснулся с ней вместе, тихо выбирается из постели и звонит по телефону. Марго обещала себе больше никогда не звонить из дома, но голова её мутная, а сердце колотится в гортани - словно до сих пор пойманное его цепкой лапой. Больше обычного, срываясь к кульминации действа.

Мать берет трубку, несмотря на раннее время - или позднее; за окном темно, а Марго забыла посмотреть на часы. В голосе мамы нет сонливости и нет вопроса.

Она уже знает, кто на другом конце провода.

- Жива? - только и спрашивает она сухо.

Марго хочется рассмеяться от этого нелепого, неуместного вопроса - словно что-то действительно может ей угрожать; здесь, с ним рядом. Он никогда не тронет её по-настоящему, что бы ни думала мама. Марго звонит не за помощью, она звонит, чтобы сказать:

- Совсем скоро я заберу Вадима. Всё наладится, и я смогу его забрать.

---

Несколько дней до этого Марго не может заснуть, полная щемящим, восторженным предвкушением. Её измученное тело парит, вдруг нашедшее невиданную силу; открывшимся вторым дыханием спортсмена за несколько метров до финиша.

Ей даже перестают сниться кошмары.

Марго отпрашивается с работы, потому что для бытовых забот не находится места в счастливейшем из дней - впервые за очень долгое время. Марго с удивлением просыпается поздно, когда сквозь шторы уже вовсю светит солнце, и тянется в постели, вспоминая мягкость подушки, тепло одеяла и тела рядом. Давно она не спала спокойно и крепко, не вскакивая ночами, и одеяло кажется воздушным как пух, вода - сладчайшей амброзией, а жизнь - наполненной чудесами. Так чувствуют себя дети в утро дня рождения, и её подарок ждет.

Лекарство должно быть готово.

Марго с трудом сдерживается, чтобы не проверять его постоянно, и с утра начинает ждать ночи.

Его нужно выпить в полнолуние, и она долго готовилась к этому циклу.

Раны от игл на её руках легче комариных укусов.

Любимый редко встает по утрам, его время - ночи, и он просыпается ближе к вечеру, когда начинает закатываться солнце. Марго готовит прекрасный ужин - с двумя стейками, стоящими половину её зарплаты, ведь деньги больше не имеют значения - впервые за столь долго время они смогут как следует вместе поесть. Она открывает бутылку лучшего вина - красного, которое они купили вместе; давно, в прошлой, полной весны жизни - той, которая наступит скоро.

Купили к особому случаю, и Марго не может представить дня важнее.

Она открывает вино подышать и вливает в него лекарство - осторожно, из неуклюжей банки, почти черное к алому, создавая идеальный коктейль. Лекарство стоит пить торжественно.

Марго не хочет говорить ему прямо - сюрпризом, и так понятным праздником.

Они выпьют его вместе, исцеляясь - оба, вновь.

- Что это? - он спрашивает.