Демон снов

— Сны Айри молчат об этом,— хмуро сказал шайман,— но ребенка подносили к каждому. Не съедят разве что Хумаза. Старшая ящерица сказала, что в тело Хумаза вселился демон. Я давно подозревал это. Их детеныш орал от страха и бился в истерике так долго, что в конце концов его натерли чем-то жутко вонючим и сбросили в водопад.

— Зачем? — в ужасе спросила девушка.

— На всякий случай,— видимо устав от разговора, коротко пояснил шайман.

Мгновение спустя он уже храпел, постанывая и бормоча во сне заунывные заклинания.

— Аграпурцы — хуже верблюда,— сонно сказал напоследок Айри,— их лепешки воняют тиной, а сушеное мясо…

Даже во сне шайман мечтал о еде.

Ящерицы, как называл их Айри, вернулись к водопаду лишь под вечер, когда золотистый свет верхней пещеры потух и вокруг воцарилась мгла. Соня проснулась от боли в спине, а также странных звуков, которые доносились откуда-то сверху. Слух девушки уже успел привыкнуть к шуму падающей воды и теперь легко различил бы даже шепот. Но сейчас никто не шептался. Десятки рук однообразно били в какое-то подобие барабанов, а чей-то неприятный резкий голос выкрикивал непонятные слова:

— Тома тхун! Тома тхун!

Подергавшись в своих путах и в очередной раз убедившись, что выбраться из них невозможно, девушка тихо позвала своих путников.

Айри спал и просыпаться не собирался. Зуриаб по-прежнему висел с деревянной распоркой во рту. Хумаз подозрительно не подавал признаков жизни. Откликнулся лишь Заир:

— Госпожа?

— Ты слышишь? — спросила девушка.

— Госпожа может не беспокоиться. Я слышу.

Шум барабанов усилился. Но крик внезапно смолк, и почти тотчас раздался сдавленный стон Хумаза.

— Тома тхун,— медленно нараспев повторил уже совсем другой голос, и барабаны смолкли.

— Что они говорят? — спросила у Заира Соня.

— Не знаю. В одном из гирканских наречий так называют степного волка. Но я сомневаюсь, чтобы здесь могли говорить о волках.

— Я тоже,— сонно буркнул Айри. Как выяснилось, шум барабанов разбудил и шаймана,— тем более что так называют не волка, а ветер, который, подобно волку, выслеживает путников, а выследив разрывает их тела на части. Проще говоря, речь идет о демоне. Он вселился в кого-то из нас, и его желательно убить. Я думаю так.

— Он думает,— подал голос висящий за шайманом Заир,— не слушай его, госпожа. Он лгал еще в степи. Я сам видел, как вчера ночью он пытался перерезать горло Хумазу, и только Зуриаб остановил убийство. В его мешке лежит целая баранья лопатка. Он украл еще в ущелье. Ты думаешь, он поделится с нами? А что ему стоило увидеть во сне пещерное отродье? Мы бы не попались так глупо. Ты сама слышала: в своих снах он только и делает, что жрет!

— Я? — обиженно сказал Айри.

— Ты, ты,— проворчал Заир,— вчера ночью, госпожа, он обсуждал рецепт приготовления птейонской дыни. Толстый боров трижды повторил, что птейонская дыня без перца — все равно что нос без насморка, а потом требовал, чтобы какой-то Муххараб принес бочонок вина.

— А сегодня ругал аграпурские лепешки,— усмехнулась Соня,— Айри, ты не увидел в своих снах, как нам выбраться отсюда?

— Нет,— хмуро сказал шайман, хотел было прибавить что-то еще, но осекся на полуслове…

— Тома хун! — воскликнули совсем рядом. Снова забили барабаны.

— М-м-м,— отчаянно замычал кто-то в ответ.

Обернувшись, девушка увидела, что одна из ящериц висит вниз головой над Зуриабом и невесть зачем копается во рту несчастного воина. Зуриаб изо всех сил мотал головой, пытаясь укусить ненавистные пальцы. «Ага, теперь понятно, зачем бедняги вставили в глотку эту палку»,— подумала девушка.

— Кора тхе! — сказала между тем ящерица и посмотрела на Соню.

— Говорит: хорошие зубы,— зевая, перевел шайман.

— Зубы?

— Кора тхе! — Длинный палец ящероподобного человека вновь полез в глотку Зуриаба. Тот взвыл. Пещерный житель тщательно осмотрел каждый зуб воина, потрогал, пощелкал по нему похожим на коготь ногтем.

— Кора тхе! — в третий раз повторил он, и неожиданно рядом появилась еще одна ящерица. Это был первый житель пещеры, на котором кроме набедренной повязки Соня увидела какое-то подобие накидки. Она была грубо сшита из красного меха неизвестного Соне зверька. Голова зверька болталась на спине ящерицы и, по всей видимости, служила чем-то вроде амулета. Острую оскаленную мордочку украшал двойной ряд желтых зубов, вместо глаз виднелись вставленные в глазницы полупрозрачные камушки. Человек в накидке сполз по скале ниже и оказался между Соней и Зуриабом, заслонив собой воина. На Соню пахнуло плохо выделанной кожей и странным мускусным запахом. На отвесной скале обладатель накидки держался ничуть не хуже, чем свои соплеменники, с той лишь разницей, что для удобства на ногах у него были наколенники с шипами. Спустившись, он ловко вонзил шипы в маленькую трещинку в камне и теперь мог спокойно размахивать руками и ощупывать предложенный ему товар. В том, что это покупатель, Соня не сомневалась.

— Кора тхе! — настойчиво повторял голос продавца. Видимо, главным достоинством товара здесь считались зубы.

— Арана дау! — раздраженно отвечал столь же неприятный для слуха голос,— Вайра тома хун!