Демон в полдень (СИ)

— Нет, ты просто не замечаешь того, что тебе неинтересно. Но другим достаточно того, как он держит себя рядом с тобой.

— И как же? — этот разговор уже начал меня раздражать.

— Как тот, кто следит за своей территорией.

— Я — не его территория!

Алтай наклонился ко мне и едва слышно прошептал:

— Это ты так думаешь, девочка.

Я нахмурилась и отвернулась. Мне неприятно было слышать такие слова, тем более, от того, кому я могла бы доверить не только свою жизнь, но и свою смерть.

Слова Алтая про Сашку казались абсурдными. Да, он занимал в моей жизни совершенно особенное место, сочетая в себе, казалось бы, несовместимые функции учителя, напарника, товарища и врага. За долгие годы трудного и вынужденного существования бок о бок мы многое узнали друг о друге. В случае объявления открытой войны нам гарантировано полное взаимное уничтожение. Но между тем, что-то удерживало нас от последнего шага в пропасть. Я верила в его хладнокровность и беспристрастность, в его желание выжить и победить. И что в случае необходимости он сделает все, что от него потребуется. Независимо от того, насколько неприятным будет решение, которое придется принимать. Он был надежен как скала в ситуациях, требующих мгновенной реакции и опасной импровизации. Он был отличным бойцом. И в свою очередь признавал тот факт, что и я была не менее отличным бойцом. Он доверял моей интуиции, врожденному чутью и тем методам, которые я использовала в работе. Он позволял мне быть рядом в самые критичные и опасные моменты, а это уже многое значило для такого, как Сашка.

— О чем ты задумалась? — с нотками веселья в басовитом голосе поинтересовался Алтай.

— О Сашкиных талантах, — честно ответила я.

Алтай громко расхохотался, напугав при этом немногочисленных посетителей за соседними столиками. Одна особо нервная дама опрокинула на себя свой латте. Я бы тоже вздрогнула, если бы не была привыкшей к этому громоподобному смеху. Алтай всегда был впечатляющим мужиком. Во всех смыслах.

— Думаешь, как бы поприличнее сдаться в плен? — и тут Алтай мне подмигнул. Озорно так, словно мальчишка в период полового созревания. Я была настолько поражена столь неожиданным поведением этого всегда чуть отстраненного и невозмутимого человека, что оставалось лишь ошалело моргать с глупым видом.

— Прости… прости, что? — постаралась я не измениться в лице.

— Ты — Форт-Нокс, неприступная крепость. А он — завоеватель, желающий сняться с осады и ринуться в бой.

— Что-то я не заметила этой осады, — растерянно пробормотала я, поигрывая пластмассовой соломинкой.

— Плохо смотрела, — уверенно подытожил Алтай.

Я шумно выдохнула, а после решительно отодвинула от себя стакан и скрестила руки на груди.

— Ладно, я ему нравлюсь, пусть так. Но что ему мешало, как ты выразился, ринуться в бой раньше, годков эдак на пять?

— Сначала твой несовершеннолетний возраст. Какой бы сволочью он не был, даже у него есть принципы. А потом другой человек встал у него на пути, — Алтай бросил на меня осторожный взгляд исподлобья, словно опасаясь ступить на тот тонкий лед, под которым было спрятано мое прошлое.

— Не надо, — покачала я головой, не поднимая глаз. Мои пальцы нервно заскользили вверх-вниз по стеклу тонкого бокала.

— Не буду, — кивнул Алтай. — Я всего лишь отвечаю на твой вопрос.

Мы замолчали. Не знаю, о чем думал Алтай. Это был человек, застегнутый на все пуговицы до самой горловины. Но в одном я была уверена — мне он всегда говорил то, что думал. Не было в нем никогда двойного дна, как не было и привычки лицемерить в угоду личным интересам. Алтай либо говорил, как оно есть на самом деле, либо не говорил вообще. Это удобное качество, когда хочешь узнать правду. И не удобное, когда эта самая правда тебе не нужна.

С Алтаем мы познакомились, когда мне только-только исполнилось шестнадцать лет. Это была моя первая работа в команде в качестве ее полноправного участника…

Глава 21

Он вошел в мою комнату ближе к утру, когда небо за окном уже начало светлеть. Я уже давно привыкла вести ночной образ жизни. Бодрствовать в темное время суток и спать, когда большинство нормальных людей проживают свои нормальные человеческие жизни. Но я никогда не была в полной мере частью того мира, что жил при свете дня. Не только по своей воле.

За годы ночных бдений моя и так светлая от природы кожа стала еще бледнее. Яркий солнечный свет уже давно не вызывал ничего, кроме раздражения. Большое скопление людей нервировало. За каждым углом чудился враг. Каждый встречный прохожий, осмелившийся посмотреть в глаза прямым взглядом вызывал желание либо бежать, либо нападать. То есть, я практически превратилась в вампира, только без постоянной жажды вонзить в кого-нибудь клыки и острой непереносимости товаров из церковной лавки.

Поэтому, когда Хасан бесцеремонно, впрочем, как и всегда, вторгся на мою личную и строго охраняемую территорию, я лежала на кровати и, болтая ногами в воздухе, слушала музыку. Сорвав с моей головы наушники и отшвырнув их в угол, он сел в кресло напротив и устремил на меня свой тяжелый взгляд темно-карих, практически черных, глаз.