Демонические игры

– Щас, разбежался! – не согласился Гейзерих. Взгляд варвара-берсеркера остекленел, словно он изучал информацию рейдового интерфейса. – Инчито с Юйлань уже движутся к нам, плюс Збигнев и Энигма – решим всем офицерским составом, кто главный!

– Когда соберутся все, тогда и определимся! – рявкнул Кэвилл. – А пока… Всем сгруппироваться! Ханты, ставьте огни! Кастеры…

Я не дал ему договорить – вошел в Ясность, снес ему полчерепа, но темный паладин выжил и укутался в пузырь. Отлично, пусть его абилка, благодаря которой он пережил первое падение, побудет на откате.

Оставив его на время, я выцепил взглядом Смузи – к ее Эфемерной паутине смирения у меня была личная неприязнь. На пути к магичке я сперва отправил на рес рванувшего в сторону дворфа-стрелка, затем пробил грудь тролля-колдуна и снес башку орка-шамана.

С семейкой Шульц у меня были личные счеты, так что я с особым удовольствием прикончил и Смузи и Райкера, прятавшегося в стелсе рядом. Третий член семейки, орк Фобос, куда-то запропастился.

Следом я с удовлетворением отправил на кладбище фокусника Мессию. Он не был угрозой, но такие проныры, как он, обычно живучи, а мне не хотелось, чтобы изворотливый подлец пережил более достойных врагов-топов.

Вскоре я сбился со счета, но всего убитых было больше тридцати. Жаль только, многие не попали в зону действия Духовных оков и уже возрождались на погосте. Последним убитым стал Кэвилл, новый лидер рейда, с которого наконец слетел защитный пузырь. Больше половины, к сожалению, выжило – рейд разбежался. Догонять не стал, приберег остатки духа. А еще я очень жалел, что Провал слишком далеко, чтобы перекидать врагов туда.

Окинув взглядом опустевшее поле боя, усыпанное лутом, я поколебался, не собрать ли добычу вручную, но передумал. Включил фильтр Притяжения на вещи не хуже необычных – моим оборванцам и такое сгодится. Бах! Меня прибило к земле – перегруз! Пришлось кое-что выкинуть, и пока я этим занимался – в Скрытности, разумеется, – в поле зрения появилось искажение воздуха – он как-то странно плыл, оформляясь в смутные призрачные силуэты за деревьями.

Приблизившись, я увидел передвигающихся перебежками Инчито и Юйлань. Жрец использовал непрокачанную Скрытность, чародейка затаилась в Невидимости, но я их обнаружил. Раньше надо было качать!

Приблизившись, врубил убыстрение, налетел коршуном, схватил обоих за ноги и поволок к Провалу. Сбрасывать не стал, решив действовать наверняка. Мы падали, и обе мои жертвы все это время активно-пассивно противодействовали. Не сомневаюсь, что в их обычном ходе времени весь полет они вырывались и атаковали меня, но к моменту, когда я донес их до 660-го этажа – ниже опускаться не стал, уж больно длинные лапы у Аваддона, – кулаки Юйлань только разгорелись от каста, а короткий клинок Инчито едва начал обрушиваться на мое предплечье.

Я разжал руки и вышел из Ясности. Оба противника заорали, забарахтались в воздухе, но лапы Аваддона оборвали крики. Демон схватил призванных, сплюснул их в кровавые комки и затащил за распахнутые врата. Оттуда донесся хруст костей, чавканье и сытое урчание:

– Сме-р-р-р-тная плоть!

Дело сделано, пора возвращаться к своим. Я запрокинул голову – Провал отсюда напоминал темную сужающуюся трубу со светлой точкой далекого неба.

Пока летел, покоя не давала мысль о том, как Деспот пропустил Юйлань и каким образом она оказалась именно на 22-м этаже – там, где меня ждали союзники. И если первому можно было найти объяснение, то второе на случайность походило мало. Жаль, я не мог допросить чародейку, и вопрос останется без ответа как минимум до хайлайтов…

Горящие номера этажей слились в оранжевую смазанную полосу, когда я устремился к соратнику, надеясь, что он вернулся с клинком. Уже на подлете стало видно, что Деспот обосновался на 3-м этаже и запрокинул голову, видимо, ожидая, что призванные сами будут прыгать ему в пасть.

– Эй, рогатый! – крикнул я. – Как дела? Ты бы затаился где-нибудь пониже, смертные как увидят тебя, сразу разбегутся, а так, поверь, явятся, и очень скоро.

– Свежее мясо и души смертных – хорошо, – ответил демон. – Но мы, демоны, разумны. Нас интересует не только еда! Я смотрю и любуюсь видом. Мой лабиринт однообразен и нерадостен. Здесь же – красивое небо! В Преисподней другое…

Назвать унылое небо Окаянной бреши красивым нельзя было даже с натяжкой, но вот чего я не ожидал от ходячей жаровни – так это тяги к прекрасному. Надо бы с Цветиком его познакомить, может, научит демона писать стихи. Вернется рогатый домой и станет собратьев разить словом. И все рифмы будут заканчиваться на «Грог-х-р!» Интересно, а не нашего ли вождя кобольдов-отщепенцев вечно призывает Деспот? А что, Грог’хыр, как и шаман племени Рыг’хар, вечно дымит травкой, демон же просто дымит всем телом…

– Принес клинок? – спросил я, вспомнив, зачем летел.