Демонические игры

Я отказался и от охраны, и от дальнейших разговоров с бывшими друзьями и, не оборачиваясь, молча зашел в кабину вовремя подъехавшего лифта. Меня распирало от желания поговорить с ними, выслушать и разобраться, но зудело опасение, что эмоции хлынут через край, и я просто набью Малику рожу. И тогда – уже вполне справедливо – буду дисквалифицирован. Да и не лучшее место эта парочка выбрала для признаний. К тому же что они могли мне сказать?

Уже в лифте, пока не захлопнулись створки, я обернулся. Малик открыл рот. В его глазах появились слезы, но он промолчал. Мелисса же запальчиво крикнула:

– Все было ради тебя, Алекс! Ради…

Двери закрылись, заглушив звуки снаружи. «Ну да, конечно, ради меня», – зло думал я. Мне было плевать, я и без того знал, как они попытаются выгородиться. «Прости, Скиф, мы думали, что тебя убьют сразу, а потому решили дистанцироваться от тебя, чтобы попытаться самим достать эссенцию», – сказала бы Мелисса. А Малик бы добавил: «А чтобы нам поверили, мы устроили театральную постановку на виду у всех…»

Даже если так, я не собирался их прощать. У них была возможность посвятить меня в свой заговор! Почему не сделали так? Зачем пробили в моей душе дыру, куда засасывает все: силы, радость, веру в людей. Да я чуть с ума не сошел от отчаянья! Они так искромсали мне сердце предательством, что я скорее прощу Маркуса, плевавшего мне в лицо, чем этих двоих!..

За ужином Лоран – оборотень-фокусник Мессия – занял единственное место за столиком, где еще недавно я страдал от одиночества. Его отвергли и бывшие союзники, «дестеры», и новые, «маркеры».

От Дестини тоже все отвернулись, даже лучшая подруга Белла, но девушка нашла себе место возле меня – расположившийся рядом Ренато Лойола нехотя пересел, шепнув мне:

– Не спи с ней, даже если очень хочется. Дес – мастерица медовых ловушек, подцепит, потом пожалеешь!

Спать с ней я не собирался, но предупреждение оценил, ударил кулаком подставленный кулак Кетцаля. Услышать по-настоящему мужской совет от крутого мужика было приятно.

Наш рейд объединился и в реале. Впервые все мои союзники собрались за одним столом – то есть за несколькими, приставленными друг к другу. Среди нас были и те, кто уже обнулился, и в целом не менее половины зала оказалось забито моими сторонниками. Не скажу, что они души во мне не чаяли, но издевательства «маркеров» и «дестеров» утвердили их в мысли – да, они вылетели, я не помог им, но хотя бы их репутация не пострадала.

Как оказалось, в сети уже поднялась волна негодования против жестокости топов, и больше всего зрителей тронули слезы феи-кулинара Лори. Рейтинги садистов катастрофически обвалились, спонсоры рвали рекламные контракты, а поклонники массово отписывались. Об этом я узнал из разговора за столом.

А вот моим выжившим союзникам довелось испытать на себе то, через что проходил я: злобу, зависть и даже ненависть. Причем от тех, кто еще утром считался другом. Ведь общий успех был так близок! Теперь же кто-то потерял все шансы, а кто-то остался бороться за победу в Играх – и от одной этой мысли вылетевших корежило.

Особенно обидно было тем, кто пал от чар Юйлань, когда думалось, все уже в безопасности. Роман сорвал свой гнев на мужчине, отыгрывавшем Хокса, считая его главным виновником своего провала. Не будь он хилым коротышкой с испитым лицом, Роман набил бы ему морду, а так просто уничтожал морально – его еле оттащили от жертвы.

Сразу после ужина, прошедшего в довольно гнетущей атмосфере, на сцене появился Гай Бэррон Октиус. Поприветствовав нас без привычной торжественности и задора, он сел, свесив ноги со сцены, и заговорил устало и без эмоций:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Давайте на минуточку забудем о чудесном покорении Скифом пятьсот тридцать первого этажа, ведь это было вне всякой логики и выбивается из общего ряда. И что в сухом остатке? Спустя почти неделю максимальный прогресс – 22-й этаж. 4% освоенного контента! За неделю! – Распорядитель Игр поднял указательный палец и ткнул в голокуб над сценой. – Это худшие Демонические игры в истории! Напомню, что в прошлом году участники к концу недели уже добрались до 240-го!

В своей безрадостной речи Октиус упомянул, что девятнадцатые Игры стали не только худшими, но и самыми кровопролитными:

– Уже на четвертый день около ста участников отправились домой. На пятый – едва не половина! И вот, не прошло и недели, а мы прощаемся с еще более чем сотней призванных, вылетевших с Игр!..

Распорядитель поднялся, встал на серебристый диск, зависший над полом, и подлетел ко мне.

– Прежде чем мы перейдем к наиболее ярким моментам, мне бы хотелось задать главному герою дня парочку вопросов! – сказал он, обращаясь к зрителям, а потом перевел взгляд на меня: – Алекс, ровно неделю назад ты сидел в этом зале на церемонии открытия. Редактор подсказывает мне, что за одним столом с тобой были Ана Коваленко – скульптор Ана, Збигнев Пёнтек – жокей Збигнев, Иосиф Розенталь – ювелир Мейстер и Теодор Новак – укротитель Шемшур.

– Я помню.