Демонстрация силы

Следующая неделя прошла относительно спокойно, я приноровился ловить рыбу с деревенскими ребятами, используя корзинки или ставя на ночь донки. Затем начались дожди. Они лили, не прекращаясь, днем и ночью. Дороги превратились в сплошное месиво, с трудом помогали даже резиновые сапоги – да и в них можно было нормально ходить только по траве. Наша окраина располагалась в низине, по берегам неширокой реки. От дождей она раздулась, вышла из берегов, превратив хутор в сплошное болото. Название «Вязово» как никогда подходило к нему в то злополучное лето. Хорошо, что тетя Нина успела съездить в Рязань, как следует закупиться консервами, иначе не знаю, что бы мы делали. Все проселочные дороги превратились в болото, невдалеке завяз даже колхозный трактор. Он покоился в грязи словно памятник и навевал самые невеселые мысли.

Мы сидели дома и читали книжки, телевизор сгорел еще в давешнюю грозу. Починить мы его не успели, но жалеть об этом не приходилось. На девятый день затяжных дождей трансформаторная будка напротив озарилась белыми всполохами. Свет снова погас на всей улице. На десятый день непрерывных осадков паводком унесло деревянный мост, который был единственным нашим средством сообщения с миром. Хутор оказался полностью отрезан от цивилизации. Мы потеряли даже свой автомобильчик. Он никуда не делся, торчал из воды на лужайке напротив, через реку, но добраться до него не существовало никакой возможности. Да и толку от «Москвича» в такой грязи не было бы ни малейшего.

Три дня мы просуществовали на оставшихся консервах и макаронах, потом перешли на картошку. Боже, как я был рад тому, что наша двухконфорочная газовая плитка исправно работала, можно было выпить горячего чаю или поесть блинов – они у тети Нины получались особенно вкусными.

– Так долго продолжаться это не может, – твердила тетя Нина. – Дождь вот-вот кончится… Спи. Вот увидишь, утром встанем – и увидим солнце.

Солнца наутро мы не увидели. Напротив, мрачные тучи нависали все ниже и ниже, словно касаясь земли. Небо приобрело свинцовый оттенок. Днем к нам зашла соседка Елена Ивановна. Она была обута в высокие рыбацкие сапоги и плащ-дождевик.

– Что слышно? – с порога спросила она. – Когда эта напасть кончится?

– Да вы проходите, – обрадовалась гостье тетя Нина. – Чаю попьем, у нас еще печенье есть!

– Благодарствуйте, но я попробую дальше пройти… У нас телевизор вообще не показывает, что говорят-то по новостям, узнать бы…

– У нас тоже сломался.

– Странно, ну пойду у Борьки узнаю, может, у них пашет.

Елена Ивановна удалилась. Тут я обратил внимание, что на крыльце, где мы стояли, стало очень холодно. Ветер изменил направление и из резкого, но теплого, каким был раньше, стал ледяным, пронизывающим до костей. Тетя Нина набрала в сарае дров побольше, мы затопили печь.

Наутро стало ясно, что в погоде произошли серьезные изменения. На ночь печь топить мы не стали и проснулись от холода. В доме было от силы пятнадцать градусов тепла. За окном стояла непривычная тишина. Неужели дождь кончился? Мы оделись, вышли на крыльцо. Открывшееся оказалось воистину сюрреалистичным: заснеженные ветки деревьев, иней на траве, обледеневшие дорожки. На улице было примерно минус пять, реку еще сковать не успело, а вот остальная природа оказалась тронутой ледяным дыханием.

Мне стало страшно.

– Что это? – спросил я у тети.

– Ничего, ничего, так бывает, – пробормотала она.

Но даже в свои восемь лет я понимал, что мороза в начале июля быть не может. Мы же не в Норильске…

– Зато теперь можно соседей обойти, узнать, что к чему.

– Я один не останусь.

– Пошли в дом, наденем все, что есть, и начнем обход.

Нарядившись, словно французы в 1812 году при бегстве от русской армии, мы пошли по деревне. Ступали очень осторожно, держались друг за друга, обледеневшие проселочные тропы оказались весьма скользкими. К сожалению, обход по деревенским домам ничего не дал. Жители были явно напуганы, припасов у многих почти не осталось, телевизоры и радио ни у кого не работали. Ходили слухи, что мы находимся в эпицентре некоего военного эксперимента.

Поняв, что каши с местными не сваришь, тетя Нина решила действовать. За пять рублей купила у Елены Ивановны две старые телогрейки и валенки с калошами. Теперь мы были одеты относительно по погоде. Потом тетя наполнила два термоса горячим какао, приготовила еще стопку блинов и завернула ее в целлофан. Взяла документы и деньги.

– Все. Делать нам здесь больше нечего. Поступим так. Выходим на грунтовку. Идем по ее обочине, надо будет пройти километров десять, на это уйдет минимум три часа. Далее мы окажемся на асфальтированной трассе, там я поймаю попутку до Рязани. До Москвы доберемся на электричке, главное, в город попасть.

– А если на шоссе никого?

– Вряд ли. Но даже если и так, от него до центральной усадьбы рукой подать. Там почта, телефон и вообще цивилизация. Узнаем, что к чему. Усадьба большая, жителей много. Выберемся.

Собрав пожитки, мы пошли через поле к грунтовой дороге. Стало чуть теплее, грязь под калошами уже не хрустела, а стала отчетливо причмокивать.