Демоны без ангелов

– Вон там, в ста пятидесяти метрах примерно на юго-запад… Были обнаружены следы костра, залитого дождем. И два тела.

– Я разговаривала со следователем Жужиным. Они не объединяют эти убийства, – сказала Катя.

– Зря.

– Почему ты так думаешь?

– У нас тут убийств в год – раз, два – и обчелся. Чтобы за сутки убили троих – девчонку и этих двух в лесу – и чтобы это сотворил не один и тот же человек – маловероятно.

– Вероятность – слабый довод, Федор.

– А ты разве сама этого не чувствуешь?

– Чего?

– Что все связано?

– Пока нет. У меня никаких фактов.

– Цин учит полагаться на интуицию.

Катя смотрела на стену леса, окружавшую их. Они словно потерялись в этой лесной глуши. Где город, где дачи, шоссе, железная дорога, кофейня, торговый центр «Планета», где старые «хрущевки» и новые коттеджи? Где это все, как такое возможно, чтобы ночь, тьма вот так просто сожрала все это, оставив лишь шорохи… и звуки… чащу лесную, рассеченную просекой, ведущей в никуда.

– Мы с тобой ехали по дороге, по шоссе. А если по просеке, можно попасть назад, к Гнилому пруду?

– К железнодорожному переезду, – сказал Федор Басов. – Ну, увидела что хотела?

– Только пруд и лес. Ой, сколько уже времени! Почти одиннадцать, как же я домой в Москву-то доберусь?

– А тебе обязательно возвращаться?

– Как же не возвращаться? А завтра снова сюда, каких-то свидетелей по отцу Лаврентию следователь нашел. Я такого пропустить не могу.

– Нерационально два таких длинных конца туда и обратно, – Федор Басов пожал могучими плечами. – Можно тут, у нас.

– Где, в лесу под сосной?

– В Новом Иордане есть гостиница. У меня там тетка администратором, я тебя сейчас отвезу.

– У меня с собой даже зубной щетки нет, я не собиралась тут ночевать.

– Купим зубную щетку, – невозмутимо прогудел Федор Басов. – Рядом с гостиницей аптека «Двадцать четыре часа».

Глава 11 Письмо № 7 Письмо, посланное с почты Yandex на почту Yahoo

…Давно не слышал тебя. Не приходил ты ко мне. Не снился. Ты никогда не докучаешь, и это все больше и больше настораживает и пугает меня.

Ты помогаешь, когда к тебе обращаются. Но что ты хочешь за свою помощь? Что потребуешь взамен потом? Ну, потом… ты понимаешь, о чем я.

Так уж вышло, что я, именно я, знаю о тебе больше остальных. Чувствую тебя, когда ты приходишь. Вообще что это за явление? Это, кажется, нигде еще не описано, ни в каких трактатах, не изучено, но это реальность.

Если бы у тебя были глаза… А не те кожистые багровые наросты, с которыми ты пришел в наш мир. Что-то гнойное и нечистое. От чего люди отворачиваются, испытывая приступы тошноты. Что-то вроде локаторов и антенн, что видят, не видя. И всегда, всегда знают, куда смотреть.

За кем наблюдать.

С кого не спускать своего вещего взора.

Твой взор вещий? Ах, если бы ты родился зрячим, с глазами как у всех. Я думаю, всем было бы легче. И я не испытывал бы такой внутренней боли, когда думаю о тебе.

Я часто о тебе думаю.

Даже когда ты не приходишь – днем, ночью, во сне, наяву.

Я все равно о тебе думаю.

Это как та единая пуповина…

Помнишь, мы говорили с тобой о жестокости? Когда она оправдана и необходима. Я наблюдал твою улыбку. Тебе нравился разговор, и тебе нравилось меня подначивать. Ты искуситель? Ты нас всех искушаешь? Пробуешь как конфету на свой зуб.

На тот клык, что торчит во рту…

Этого я не видел, я был тогда слишком мал. Я только помню, что мне было дико неудобно и я впервые подумал, что так и будет всегда – всю жизнь, целую вечность. Это вот адское неудобство.

Видел, как черви ползают, копошатся в земле? Им, наверное, тоже адски неудобно, когда они сплетаются намертво своими хвостами.

Скажешь, нет? Ну ты больше об этом знаешь. Черви, ад – это же все символы.

И ты в это не веришь. Ты всегда иронически улыбаешься и не комментируешь.

Но мне нужен твой комментарий.

А сам ты откуда?

Где ты сейчас, когда ты не со мной?

Не с нами?

У меня снова вопрос к тебе. Помнишь, мы обсуждали ту тему? Ну самую главную нашу тему. И ты сказал, что будущее все равно наступит и мы должны быть к нему готовы. Будущее, которого мы не увидим, потому что умрем. Но бросим туда за горизонт наши семена.

И семена прорастут.

Семя прорастет сквозь плоть и даст могучий побег.

Я согласен, я не спорю, кто может спорить с тобой, когда все в твоих руках и на все твоя воля. Но иногда такая печаль в моем сердце.

Через сорок лет, даже пусть через тридцать лет… Все равно я уже знаю, что я этого – что там произойдет – не увижу.

Нам отмерен короткий срок – так ты сказал. Но твой срок оказался самым коротким. А ты все еще здесь. Ты приходишь, ты являешься, ты советуешь, нашептываешь в ухо, искушаешь, порой кричишь так, что дрожат стекла и стены и ветер поднимается с востока, грозя перерасти в бурю ночную.

Откуда ты приходишь?

С востока?

Из края ночи?

Но сейчас только еще вечер. Смотри, смотри, смотри, какой потрясающий закат. Солнце как огненное яблоко на ладонях облаков.

Если бы ты имел глаза…