Демоны Дома Огня

– А ты что, латынь знаешь? – удивился Андре, как удивлялись многие и многие до него, при ком Ада случайно демонстрировала свои познания. И как все неверующие зазнайки, которые считают, что умнее их никого нет в целом свете, тут же потребовал: – А ну-ка, переведи!

– Да хранят тебя боги!

– Собственно, тут и переводить нечего. Можно было и догадаться, – не сдавал позиций Андре.

– Пойдем прокатимся, – протянул ей руку Ян.

– Да нет, я не хочу, – смутилась она.

– Иди, – велела Анжелин. – С Яном не страшно. С Тони я бы тебя ни за что не отпустила, он совсем без головы.

– Все-таки странный вид спорта. – Ада подстраивалась под шаг Яна. – Кто его придумал? Обкурившиеся программеры? Или плотники, раз это доски?

– О, это было почетное занятие гавайских королей. Если король падал с доски, его свергали с престола.

– Врешь! Не могло этого быть, – развеселилась она.

Ян показывал Аде, как закреплять на ноге лиш – тросик, который одним концом прикреплен к доске, а другим – к ноге серфера, чтобы доску в волнах не потерять.

– Одна связующая нить. Лишь лиш (lish). По-русски это очень смешно выходит, – объяснила она свою внезапную декламацию и беспричинный смех.

– Мне языки с трудом даются, – застенчиво улыбнулся Ян.

– А мне легко, даже классическую латынь я откуда-то знаю, хоть и не учила ее никогда, – похвасталась она и почувствовала себя страшной зазнайкой вроде Андре де Кавальканти.

Когда они входили в воду, Ян вдруг напрягся, закусил нижнюю губу и даже дыхание задержал.

– Вода ведь не холодная, – с удивлением посмотрела на него Ада.

– У меня что-то вроде водобоязни, – объяснил он.

– Ничего себе! Так зачем ты в воду лезешь?

– Разве можно жить на острове – и бояться воды? И потом, настоящего страха не существует. Это эмоция. А эмоция – это всего лишь реакция организма. Неужели я со своим организмом не справлюсь?

– Многие не справляются, – очень серьезно ответила Ада.

Ян велел ей на доске лежать, а он ее сам отвезет на лайнап – будет толкать доску впереди себя. Аде только чуть-чуть приходилось подгребать, но все равно руки к вечеру болели, хоть ты их оторви и выбрось.

Сидя на доске, она наклонилась над водой, чтобы разглядеть медузу, а Ян, который держался на плаву возле доски, вдруг приблизился и поцеловал ее в губы. Неожиданно и очень легко. Ада выпрямилась. Губы горели, будто она по неосторожности хлебнула горячего чая. Сделать вид, что ничего не случилось? Она ведь не маленькая девочка. И потом, такие щекотливые ситуации лучше разрешать сразу, пока они не переросли в ожидания секса, ревность и бешенство. Особенно после того, что рассказала ей Элен про Яна. Наклонилась к нему снова:

– Ты знаешь, что я выхожу замуж?

– За кого? – спросил он. Его глаза в обрамлении мокрых ресниц казались еще красивее. В них плескались искорки-бесенята.

Она так засмотрелась, что даже сама засомневалась: а выходит ли она замуж? Собралась с мыслями. Надо быть осторожнее.

– За твоего брата Марка Вайнера, – все же произнесла шепотом, чтобы Тони не услышал.

– Знаю, – также шепотом ответил Ян.

– Тогда зачем спрашиваешь? – Она хотела сказать: «Зачем целуешь?» – но вовремя спохватилась.

– Хотел убедиться, что ты тоже знаешь.

– Волна! – закричал Тони. – Волна идет! Ваша? Или моя? Ваша или моя?

– Наша, – твердо объявил Ян, Аде сказал: – Просто постарайся встать на ноги.

Легко было говорить Яну! Когда волна пришла, никакая сила в мире, даже шторм, не смогла бы оторвать ее руки от доски. Она только визжала, пока не захлебнулась. И барахталась бы в воде, если бы Ян вновь не водрузил ее на доску.

– Испугалась?

– До жути, – честно призналась она.

– Если идет волна, а ты на нее не претендуешь, нужно сделать «черепаху»: перевернуться вместе с доской, накрыться ею, обхватив ее руками и ногами. Только голову в сторону отворачивай, а то нос сломаешь.

– Нос сломаю? Немедленно вези меня назад! Еще этого мне не хватало! – Она рассердилась не на шутку, а он смеялся, будто в жизни ничего забавнее не слышал.

– Давай вставай на ноги! А то что же тебе, боди-серф брать? На брюхе плавать будешь? Это не по-нашему, не по-кентуккийски, – подначил ее Тони.

Но встать на доску ей за все утро так и не удалось. Хорошо хоть жива осталась и нос цел. Руки, правда, болят.

Ада лежала на полотенце, на горячем песке. После собственного пляжа Дома Гильяно так трудно поверить, что где-то еще существуют люди, жаждущие воды и солнца! Серферов набежало – целый табун. И парни, и девушки. Ян пару раз вставал на волну. У него здорово получалось. С берега кажется – так легко на доске устоять, а попробуй-ка сам – с непривычки все шатается, ходуном ходит, руки дрожат и ноги. Когда Ян уже вышел на берег, Тони все еще сидел на лайнапе. Ада повернула голову – Ян устроился чуть поодаль и читал книгу.

А когда он поднял голову от страницы, ее снова сразил сапфировый свет его глаз. Стараясь не выдать своего замешательства, кивнула на книгу в его руках:

– Что читаешь?

Зажав нужную страницу пальцем, он закрыл книгу и взглянул на название, как будто не знал или не помнил, что он читает.

– Рассказы Сэлинджера.

– Нравится?