Демоны города масок

В этом был весь Тир. Чужие горести, если не совпадали с его проблемами, почти никогда не волновали воеводу. Я давно свыкся с его самовлюбленностью, но не все соглашались терпеть подобное. Женщины, например, долго не выдерживали, если он сам раньше не исчезал из их жизней.

Я не мог назвать Тира другом. Скорее, товарищем, вынужденным подопечным, а теперь и будущим родственником, которому требовалась защита. Кем же он считал меня – загадка.

– Ты даже не представляешь, сколько горя принес ей брат. Я не стал писать этого в письме, – признался я и поведал Тиру все, что случилось после моего появления в Вароссе.

За это время Брай успел принести нам ужин и графин с хлебным вином. В перерывах между блюдами я рассказывал и рассказывал, пока глаза воеводы медленно округлялись и от выпитого, и от услышанного. Опустил я только наши странные чувства, переросшие в пылкую ненависть с ее стороны. Ни к чему Тиру это было знать. Я поклялся себе стать Лире лучшим мужем из всех возможных. Пусть же унизительные чувства к бывшей наместнице Вароссы останутся моим секретом.

– Если бы Амаль не сбежала, то люди Айдана убили бы всех ее солдат. Не знаю, что сделали бы с ней самой. Возможно, старший брат пытал бы ее лично. Судя по всему, у него беда с головой. Как и у младшего брата, – закончил я.

– Значит, я нужен Амаль не меньше, чем она мне. Нет для нее ничего хуже, чем возвращение к ненавистному брату. Пожалуй, это можно использовать, – покрутив в руках рюмку, подытожил Тир.

– Я знаю ее не так долго, но понял одно: Амаль мягче, чем кажется. Не пытайся сломать ее, если можно договориться. Она лучше, чем ты думаешь о ней. Чем мы думали о ней, – выпалил я.

Глупая детская зависть заставила меня презирать Амаль. Тир же перенял отношение как от отца, так и от меня. Он судил о ней так, как судил я. А я ошибался.

Я считал себя покинутым ребенком, рожденным благодаря издевательской шутке природы. Мечтал заслужить любовь отца с матерью, но видел в их глазах лишь страх. Изредка мне доводилось встречать Мауру с ее дочерью – кудрявой черноглазой девчонкой, разряженной, словно дорогая кукла. Она покорно следовала за матерью, высокомерно не замечая людей вокруг.

Маура с гордостью предъявляла дочь миру, как величайшее сокровище, и я наивно считал Амаль счастливейшим ребенком на свете. Еще бы, дочь воеводы и сильнейшей ведьмы! Будучи забитым, завистливым мальчишкой, я, конечно же, не слышал ни о каком привороте. Амаль виделась мне счастливицей, получившей все сокровища мира.

Теперь же я с грустью понял, что в Даире рос ребенок, еще более несчастный, чем я. Мы оба – покинутые и преданные дети.

И именно это я хотел донести до Тира.

– Уж прости, друг, но мягкой она не выглядит, – отрезал воевода. – Эта ведьма сожрет меня с потрохами, если я расслаблюсь.

– А ты попробуй стать ей другом, а не врагом. Ради друзей она готова на все.

Например, уговорить свою мать помочь мне, предателю и лжецу, выторговать у нее мою жизнь, а после – отпустить в стремлении вновь спасти. Я опрокинул в себя очередную рюмку, только бы забыть о гадком ощущении собственной ничтожности.

– Другом, говоришь? Другом можно. Как женщина она меня не очень-то привлекает. Видел бы ты ее вчера – худая, лохматая, грязная и, судя по всему, чуток не в себе. Нет, в постели мне таких не нужно.

В груди завозилась непрошеная ревность. Только попробуй протянуть к ней лапы, которые щупали уже сотни женщин! И тогда… а что тогда? Да ничего…

Амаль скоро станет его супругой, и я не посмею мешать. Но и пользоваться ею не позволю! Хотя бы в благодарность за спасение жизни.

– Так почему ты еще не поговорил с ней? – поспешил я увести беседу из опасной колеи.

Тир замешкался, старательно пережевывая кусок мяса, прежде чем ответить:

– Был занят. Сегодня утром ездил на кожевенную фабрику. Там бунтовали рабочие.

Я вздохнул. Бунты на крупных и мелких мануфактурах случались все чаще. Помощники Иссура подтачивали спокойствие столицы Миреи, разъезжали по деревням и городкам, обещали народу золотые горы. Власть Тира держалась на волоске.

– А после?

– А после у меня не было настроения, – буркнул воевода.

Я вгляделся в его раздраженное лицо и фыркнул:

– Ты ее боишься, что ли?

– По-твоему, я трус? – вспылил Тир, чем только доказал мою правоту.

– В этом нет ничего зазорного. Ее многие боятся.

– Один ты, что ли, смельчаком заделался? Или ты не все рассказал, друг?

Тир с подозрением всмотрелся в мои глаза, отчего я вдруг почувствовал себя опальным колдуном на допросе у навиров. Однако многолетнее обучение не прошло даром, и равнодушно-скучающее выражение намертво вросло в мое лицо.

– Ты в чем-то меня подозреваешь?

Тир еще несколько мгновений вглядывался в мое лицо, а после ухмыльнулся и выпил снова.

– Нет, конечно. Как эта дикарка может сравниться с моей драгоценной Лирой?

Я согласно кивнул и медленно выдохнул. Этот разговор так и норовил свернуть не туда. Его пора было заканчивать.