Демоны города масок

Солнце почти скатилось за горизонт, когда я вышел из конюшни и вдохнул свежий вечерний воздух. Запах лошади, которым за долгие дни путешествия пропиталась вся моя одежда и, казалось, даже внутренности, разил наповал. Я поморщился, вдруг засомневавшись. Идти ли к Лире в таком виде? Будет ли она рада видеть будущего жениха грязным и вонючим?

Пока я размышлял и топтался на месте, из оранжереи, где Лира с любовью и трепетом выращивала редкие сорта цветов, послышался визг. Все внутри встрепенулось, когда на меня обрушился вихрь, несущий водоворот цветочного аромата и счастливого смеха.

– Амир! Хвала Владыке и Владычице! Они услышали мои молитвы! Ты вернулся целым и невредимым! – Звонкий голосок Лиры хмелем разлился по телу. Она обнимала меня так крепко, что казалось, хрупкие руки того и гляди переломятся, как и затянутая в корсет тонкая талия.

Я позабыл и о неподобающем виде, и о чужих любопытных взглядах, наверняка привлеченных радостным визгом, прижал Лиру к себе и уткнулся носом в ее благоухающие волосы. Даже в закатном полумраке, еще не разорванном огнями фонарей, она лучилась красотой – все та же хрупкая фарфоровая куколка, которой хотелось любоваться, не отводя глаз. Такая знакомая и родная, такая беззащитная. И столько яркой надежды светилось в ее глазах. Столько радости и любви.

– Почему ты не возвращался так долго? Где бы ты ни был, почему ничего не писал?

Лира тараторила так быстро, что слова наслаивались друг на друга. Дворянкам Адрама полагалось говорить медленно и вдумчиво, но наедине моя прелесть частенько забывала о правилах поведения благочестивых барышень. Рядом со мной она превращалась в восторженного ребенка, и я вжился в роль ее защитника.

– О, госпожа, ваш жених был слишком занят слежкой за мной, чтобы писать вам.

Этот голос я услышал бы, даже оглохнув. Он тысячей игл забирался под кожу и выцарапывал слова на костях. Что-то горячее взорвалось в груди, рухнуло в живот и расползлось по телу щиплющей дрожью.

Медленно обратив взор за плечо Лиры, я увидел ее, живую и невредимую. Такую же статную и гордую. Ее глаза все так же напоминали горящие угли, а волосы – непослушную копну, собранную в косу. Лицо осунулось, и тонкие черты обострились, а во взгляде прибавилось ненависти. Да куда уж больше, Амаль Кахир?

Я скользнул взглядом по знакомому черному платью с закрывающим горло воротником. Тому самому платью, пуговки на вороте которого расстегивал непослушными пальцами. Благо, сверху Амаль накинула черный камзол до пят, позволивший мне отвести глаза и отогнать воспоминания. Жгучее чувство в груди вернулось. Дурак! Какой же я дурак!

– Амаль, прошу, называйте меня Лирой… – защебетала моя прелесть, но осеклась. Ее ясный взор метнулся ко мне. – Амир, неужели все это время ты следил за Амаль? Ты находился в Вароссе? Почему же вы с Тиром молчали?

– Он не просто следил, дорогая Лира.

Я чувствовал, что сейчас все и закончится. Амаль расскажет о поцелуе, Лира никогда меня не простит, а я освобожусь от всего, что натворил в Нараме. Это было бы честно.

– По заданию Тира Ак-Сарина ваш жених обманом проник в мое поместье, дабы защитить и уберечь от бесовщины, что творилась в Вароссе. Как видите, он хорошо потрудился, раз я и мое войско демонов здесь. Во всяком случае, так моих солдат называет прислуга в вашем доме.

Лира переводила изумленный взор с меня на Амаль, я же не отводил глаз от бывшей наместницы воеводы. Почему она не рассказала? Почему обелила меня перед будущей невестой? Вряд ли дело заключалось в теплых чувствах ко мне. В горящем обидой и презрением взгляде не было и намека на них. Наверняка имел место расчет.

– Я делал все, что в моих силах, Амаль Кахир, и долго искал вас после пожара, – выпалил я, желая доказать наместнице, что не забывал о ней, что отчаянно пытался найти, что пытался отомстить. Как мальчишка, честное слово!

– Ты бы меня не нашел. У навиров не настолько длинные руки, если они не подобрались достаточно близко. – И пусть в глазах Амаль горели слова «как ты, предатель», но так и не слетели с губ.

– Ида у Айдана. Он допрашивал ее, пытаясь найти вас, – продолжил я, и лицо Амаль на миг дрогнуло, исказившись гримасой сожаления.

– Почему же, зная, что ее похитили, великие навиры не освободили бедную девушку?

Не стоило мне этого говорить. Не стоило. Теперь не скрыть позор, которым покрыла себя Даирская рота.

– Потому что у навиров нет таких полномочий.

– Ой ли? – зло рассмеялась Амаль. – Один человек не так давно говорил мне, что навиры – слуги государевы. И что же на деле? Трусливые псины!

Лира ахнула и отшатнулась. Я сверлил взглядом Амаль, а она – меня. Казалось, наместница готова влепить мне пощечину… или вогнать в грудь подаренный Беркутом кинжал.

– Амир! Дружище!

Окрик Тира позволил мне отвернуться от Амаль и остудил ревущую бессильную злость.