Демоны, коты и короли

Маленький рост? Ну, это не помеха. Ерунда. Каждый из этих «малышей» способен справиться с несколькими противниками из числа обычных людей – это знает каждый, даже ребенок – в любой части света этого мира. Все вроде бы хорошо, если бы не полное падение рождаемости. За всю свою жизнь, до-о-олгую жизнь – женщина настов может произвести одного, максимум двух детей. А чаще – ни одного. Почему так вышло, как развилось это печальное осложнение, никто не знает.

Предположения были. Например – это побочный результат мутации популяции настов, той мутации, что сделала их непобедимыми… почти непобедимыми бойцами.

А еще – близкородственное скрещение. Вот откуда у настов такое терпимое отношение к инцесту! Когда их осталось несколько десятков и речь шла о выживании вида – они размножались, не обращая внимания на то, кого оплодотворяют! Лишь бы был мужчина и была женщина, а дочь это или мать – какая разница? На ощупь все одинаковы. Уж Эйлар-то это знал наверняка…

Не осталось почти никаких свидетельств происхождения народа настов. Почти никаких. Только особо упорный, буквально маниакально упорный человек мог найти информацию о происшедшем тысячелетия назад. Что, впрочем, меня совсем не удивляло – разве на Земле так не бывает? Разве правители, вступившие на трон, не уничтожают в первую очередь свидетельства того, что их род на самом деле никакой не царский и вылез наверх только за счет наглости, безумной смелости своих предков, свергнувших законную власть?

Придумываются новые летописи, вымарываются имена, события, история перекраивается вдоль и поперек – в угоду нынешнему режиму, считающему, что именно так будет удобнее держать в узде своих подданных, которым по большому счету плевать, кто и как оказался на троне. Главное – чтобы был кусок хлеба, крыша над головой и эциллопы не били их по ночам.

В общем и целом картина мне открылась довольно-таки удручающая. Все насты – без исключения – на самом деле были близкой и дальней родней, практически братьями и сестрами разной степени родства. И единственное, что удерживало этот народ от массового рождения всяческого рода инвалидов, это несокрушимое здоровье, некогда заданное волей гениального мага-ученого, имя которого затерялось в пыли тысячелетий. В общем – выродки, ублюдки первостатейные. Вполне заслуживающие своей участи – сгинуть без следа.

Если бы не одно «НО» – я сейчас один из этих «ублюдков», и сгинуть мне совсем неохота. «Ублюдком» является и моя подружка Элена, а кроме того, что-то мне как-то понравилась моя нынешняя жизнь. Может, получится оттянуть гибель настов на более долгий срок? Пусть себе исчезают без меня, чтобы я не видел! После моей смерти… через тысячу лет?

И задумался – интересно, а что будет с моей душой? С моим, так сказать, астральным телом? Может, я могу менять тела бесконечно? А тогда – это вечная жизнь! Ой-ей, перспектива – аж дух захватило! Я вечный! Я великий! Я… я…

– Что-то не то! – Колдунья, шедшая впереди, вдруг замедлила шаг. – Слышишь звон клинков? Крики?

Я прислушался. Точно – впереди кто-то тонко вопил, и звон стоял такой, будто десятки слесарей били арматуриной по арматуре.

– Это бой! – Колдунья вдруг наклонилась, схватилась за подол узкой туники и рванула его вверх. Раздался треск, показались стройные мускулистые ноги спортсменки и на них, выше колен, ножны с вложенными в них ножами.

Я так и не понял, зачем ей ножи, потому что она и не подумала за них схватиться, а бросилась вперед, развив скорость не хуже, чем олимпийская чемпионка. (Вот зачем подол рвала! Бегать мешает! Разумно.)

Я рванул следом и с удовольствием обнаружил, что доставшееся мне по наследству тело находится в великолепной форме и ничуть не отстает от тела тысячелетней колдуньи, обладающей завидной, просто-таки феноменальной прытью.

Мы не успели. Когда появились там, где началось наше знакомство, все уже было кончено. Несколько десятков трупов в лужах крови – часть одеты в уже знакомые камуфляжные костюмы охранников, часть трупов – члены Совета. А в центре, обнявшись, как после долгой разлуки, – два человека, два брата. У каждого в руке короткий меч, или, скорее, длинный кинжал, и этот кинжал пронзал тело соперника насквозь, показав из спины блестящий, с мазками алого цвета кончик клинка.

Я стоял ошеломленный, будто меня грохнули дубиной по голове. Никаких особых чувств, никаких мыслей – пустота, спокойствие и почему-то легкая печаль. Я не успел узнать короля поближе, но это был отец Элены, она будет переживать, плакать.

Рядом с братьями лежала мать Элены – такая же прекрасная, как и при жизни, с вызолоченными сосками крепкой груди, стройная, гармонично сложенная (дочь точно в нее!), и почему-то мне бросилось в глаза – набедренная повязка ее задрана, и на бедре, на внутренней его стороне – татуировка – яркая, переливающаяся на солнце бабочка.