Демоны Невского проспекта

Он узнал этот голос. Женщина по имени Леборхам была заклинательницей, которой пришлось покинуть земли Ольстера и Эйман-Мах из-за своих способностей и грозившей ей смерти. Сейчас Леборхам должна была быть на земле Лейнстера, где ее дар почитался самим королем Мак Дато.[20]

– Что тебе надо, ведьма?! – прокричал Кухулин в пустоту.

– Ты должен идти на войну, – ответила Леборхам. – Спаси равнину Муртамне от воинов Лагена, пока от нее хоть что-то осталось!

– Оставь меня в покое, о женщина! – Кухулин ударил кулаком в стену, пытаясь отогнать видения страдающих жителей равнины, которые насылала заклинательница. – Найди другого воина! Я не один такой, я уверен в этом! Я не могу быть единственным!

– Спаси нас… – прошептала Леборхам, исчезая из его головы. Огонь в комнате больше не пылал, пепел от дров стал сырым.

Кухулину хотелось все бросить и ринуться в Муртамне с армией или даже одному. Главное – миновать всех этих женщин, ожидающих его на улице, ведь посмотреть им в глаза он просто не сможет. Мужчина открыл дверь, ведомый желанием тихо пробраться в конюшню, где стояли его лошади. Но коридор оказался не пуст. Десять горожанок были там. При виде Кухулина они упали на колени, моля его не ходить на войну. Оказывается, на Леборхам он кричал так громко, что услышали жители замка. И женщины тоже услышали, они все слышат и все чувствуют. И их сердца болят от страха за Кухулина и его судьбу.

– Мне нужно ехать, – попытался воззвать к их совести герой. – Эти люди нуждаются во мне.

– Ты не можешь этого знать, великий воин, – ответила одна из женщин. – Возможно, боги с самого начала были на стороне жителей Муртамне, а значит, головорезы Лагена им не страшны.

Боги… с богами у Кухулина были сложные отношения. Он не почитал их бездумно, но точно знал об их существовании. Не все боги одинаково добры, в этом герой смог убедиться за двадцать семь лет своей жизни. Поговаривали, что он имеет божественное происхождение, но в это Кухулин не верил.

– Все равно надо идти! – решил не сдаваться мужчина, пытаясь пройти мимо горожанок. В нем снова подняла голову жажда великих свершений, почти затмив голос разума, которым он так часто руководствовался, правя Эйман-Махом.

– Хотя бы помойся перед дорогой, – предложила древняя старуха с живыми, даже хитрыми глазами. – Подготовься к долгому пути.

– Так и быть, – мрачно согласился Кухулин, которому было мучительно промедление. С этими словами он пошел за старухой в зал, где для него грели на огне воду.

В холодном помещении с высокими потолками пар шел изо рта. Слуг не было, все новые женщины, которых он видел во дворе замка, приходили в купальню, чтобы приготовить ванну. Четверо сняли с Кухулина всю одежду, оставив его стоять голым и ждать, пока наполнится горячей водой кадка.

Но вместо обычной ванны Кухулин получил целых три чана. Он подозрительно посмотрел на старуху, которая уговорила его омыться, но та лишь поклонилась ему. Пар поднимался над каждым чаном, а мужчина так замерз, что не смог устоять. В любом случае мытье никому еще не вредило. С такими мыслями Кухулин окунулся в первый чан. Только погрузившись с головой, он понял, что вода там практически ледяная. Кухулин задергался от холода, вынырнул и на какое-то мгновение забыл себя. Его тело дрожало. И тут он увидел второй чан, тот манил горячей водой. Ведомый единственным желанием согреться, Кухулин поспешил перелезть в него, снова окунаясь полностью. К ужасу героя, вода во второй кадке оказалась еще холоднее. Кухулин подумал, что его сердце остановится. С трудом вынырнув, он вывалился, перевернув чан. Последняя из трех ванн ждала его совсем рядом. Прикоснувшись к ней рукой, Кухулин почувствовал столь желанное тепло. Из последних сил мужчина перекинулся в третий чан, где жар пронзил все его тело. Задохнувшись от удовольствия, герой издал протяжный стон и замер, не смея открыть глаза. Блаженное тепло растеклось по всем его конечностям, утяжеляя их. Холод ушел, и это было великолепно.

Наконец Кухулин заставил себя смотреть. Недалеко от него, отвернувшись к стене, стояли десять женщин. Мужчина огляделся и едва вспомнил, перед какой дорогой он хотел помыться. Две холодные ванны охладили его пыл и прояснили ум. Горячая ванна расслабила и успокоила. Конечно же никуда он не поедет. Его жизнь и обязанности теперь тут, в Эйман-Махе.

Он вылез из воды, завернулся в шкуру и пошел к себе. Вслед ему улыбалась старуха с хитрыми глазами, уж она-то знала, как приводить в чувство горячих юнцов. Кухулин во второй раз за день заперся в своих покоях, рухнул на кровать и почти сразу заснул. Во сне ему явилась та, кого он не видел очень и очень давно, – Ниам, дочь Кельтхайра сына Утехайра. Они не должны были, конечно, видеться даже во сне, ведь она была женой Конала Кернаха, которого знали как Конала Победоносного. Но они с Кухулином так нежно любили друг друга, что один из них иногда не мог удержаться.[21]

Ниам посетила сон героя не просто так. Она казалась грустной, на душе ее было тяжело. И говорила она не о любви.