Демоны Невского проспекта

Зал заполнился одобрительным шумом, политики увлеченно обсуждали, как побыстрее принять закон, избежав всяких там чтений. С чтением не у всех было одинаково хорошо. Отдельной проблемой стало то, что Принца Крови и Маркиза в Московии сейчас не было, они уехали в деловую поездку в Ирландию. Следовательно, чтения было не избежать, ведь в отсутствие соправителей демократия в стране странным образом усиливалась, проявлялась и начинала эффективно функционировать.

– Погодите! – Кто-то из зала попытался привлечь внимание. – Прайс поднять можно, но народ-то возмутится! Надо сделать так, чтобы они даже радовались тому, что проезд подорожал.

– А я знаю! Знаю! – заорал крохотный вампир в слишком большом пиджаке, вскакивая на собственный стул и размахивая руками. – Надо отменить мелкие купюры и ввести неудобные, тяжелые монеты! Они займут кучу места в кошельках, так что простые граждане будут с удовольствием избавляться от них в транспорте, отдавая за проезд!

– Гениально! И все счастливы! – радостно захлопала в ладоши блондинка, по призванию защищающая интересы маленьких собачек. – Супер!

Все это время во втором ряду тихо сидел, меланхолично подперев острый небритый подбородок, депутат Вересков. Он часто ходил на заседания Кровавого Вершительства, не говоря там ни слова, просто внимательно разглядывал коллег, чистокровных упырей, в действии. Молчал Вересков еще и потому, что сказать ему по большей части было нечего. Надрывать голос, доказывая всем идиотизм поднятия цен на транспорт, было бесполезно. Стоит открыть рот и, допустим, потребовать льгот для анчаров, ему тут же ответят: «Анчары же такие, как и все остальные! Зачем им льготы? Они что, убогие?» И будут правы. По натуре суровый мужик, Вересков хотел добиться для полукровных вампиров одинаковых прав с чистокровными, и ничего другого. Основная проблема политика была в том, что предложить что-то свое Вересков тоже не мог, ибо интересы анчаров никто в расчет не брал уже очень давно. В итоге большую часть времени лидер партии держал язык за клыками.

Вампира в собрании особо не замечали. Депутаты вообще никого не замечали, особенно в пылу перепалки о законодательстве. Поэтому, когда в главный зал через одну из дверей босиком вошла воинственного вида вампирша, только один Вересков ее и увидел.

Милена Зубкова, сжав кулаки, прошла до трибуны для выступлений и забралась на нее одним ловким прыжком. Оказавшись на возвышении и получив обзор всего Кровавого Вершительства с его участниками, вампирша демонстративно откашлялась. Попытка привлечь внимание провалилась, депутаты были слишком заняты собой. Поняв, что ее игнорируют, Милена отыскала и включила крошечный микрофон, который оказался на удивление мощным.

– Так, товарищи алкоголики, хулиганы, тунеядцы! – заорала Зубкова со всей дури. – Посмотрели все на меня, как тинейджеры на звезду «Плейвампа»!

Ее голос разнесся и ударился об отштукатуренные стены, словно гром. В зале моментально повисла полнейшая тишина. Медленно, словно в немом кино, политики начали поворачивать головы в сторону трибуны.

– Это… что? – чуть слышно прошептал кто-то из упырей.

– Неужели это то, что я думаю? – едва шевеля губами, пробормотал другой.

Одни вампиры позеленели, другие покрылись липким потом, хотя у вурдалаков это физически невозможно. Третьи ослабили галстуки на шеях, тяжело дыша и даже хрипя. Все пялились на возвышающуюся Милену.

– Мне нужен некто Вересков! – потребовала Зубкова, уже чуть тише, но не менее устрашающе. Через мгновение Милена заметила, что депутаты смотрят на нее, как кролики на удава, в смертельном ступоре. – Что?!

– Это ИЗБИРАТЕЛЬ! – заорала защитница прав собачек. – Простая гражданка! СПАСАЙТЕСЬ!

Услышав душераздирающий призыв, упыри-политики повскакивали с мест и ринулись кто куда, отчаянно вереща и матерясь. Падали стулья, вместе с ними падали жирные тела, о них спотыкались высокие каблуки, а сверху падали крохотные собачки. С удивительным для существ, не занятых никакой физической деятельностью, проворством депутаты в мгновение ока покинули главный зал. Кровавое Вершительство опустело, остались только сиротливо брошенные записи, дорогие авторучки и стаканчики с кровью.

Не менее сиротливо остался в одиночестве сидеть и вампир с серьезными глазами орехово-красного оттенка. Убрав с лица не слишком модно подстриженные волосы, он сложил руки с длинными ногтями перед собой и внимательно посмотрел на Милену, замершую в культурном шоке.

– Вот такой вот диалог с народом. – В тишине голос одинокого вампира прозвучал громко, но спокойно. – Вы меня искали. – Это было скорее утверждение, чем вопрос. – Чем могу быть полезен?

– Понимаете, я и сама не знаю… – вырвалось у Зубковой. Она устало облокотилась на трибуну, пристально разглядывая Верескова, словно не веря, что наконец нашла его. – Но мне кажется, что вы меня поймете.