Демоны прошлой жизни

— А мне все равно, — ответил водитель, — не хочет платить, пусть ходит пешком.

И остановился.

— Я заплачу, — сказала Вика и достала ко-шелек.

— Зачем тебе платить! — закричали пивные мужики. — Всего-то меньше километра пешкодралом.

Водитель открыл дверь, и Вика вышла, не потому, что пожалела тридцать рублей, а потому лишь, что не хотела, чтобы ее разглядывали незнакомые люди, откуда-то знающие цель ее пути.

Дверь захлопнулась, автобус начал разгоняться, отъехал метров на сто, как вдруг колесо лопнуло с громким хлопком, и транспортное средство, влетев в кювет, едва не перевернулось.

Вика побежала туда. Пассажиры в аварии не пострадали. Бабки суетливо собирали рассыпавшееся содержимое своих мешков. Мужики дергали водительскую дверь.

— Эй, — крикнул один из них водителю, — ты живой там? Тогда вылезай, мы тебя убивать будем!

Вика подошла к высоким воротам и нажала кнопку звонка возле калитки.

— Кто? — поинтересовался суровой голос охранника.

— Учительница музыки. Я пришла на урок к Кристине.

Калитка приоткрылась, Вика вошла.

Подошла к высокому крыльцу. Поднялась, постояла у входной двери, но никто не вышел ее встречать. Тогда она нерешительно вошла в пустую прихожую.

— Хозяева, — произнесла она, — к вам пришла учительница музыки.

Никто не отозвался. Вика прошла в глубь дома: по краешку огромной гостиной в комнатку, выделенную для занятий, где она уже бывала. В комнате никого не было. Пианино, сделанное из орехового дерева, скучало.

— А какая у тебя талия? — прозвучал вдруг детский голос. — Сколько сантиметров? А грудь?

Вика вздрогнула, подумав, что вопрос обращен к ней.

Обернулась и увидела хозяйскую дочку, которая сидела в огромном кресле и прижимала к уху розовый мобильный телефон. Кресло было с высокой спинкой, а потому Вика прошла мимо, не заметив девочку.

— Кристина! — позвала она и показала на пианино.

Но Кристина махнула рукой, призывая учительницу к молчанию.

Вика опустилась на стул возле фортепьяно, крышка которого была открыта. Сидела некоторое время и ждала. Девчонка разговаривала по мобильному телефону, даже не думая подниматься из кресла. Телефонный разговор грозил стать бесконечным.

— Кристина, — не выдержала наконец Ви-ка, — ты хочешь научиться играть на пианино?

Девочка сделала вид, что ничего не слышала.

— Время идет, — напомнила Вика.

Хозяйская дочка посмотрела на нее с брезгливостью.

— Не мешай, а!

В комнату заглянул хозяин, посмотрел на дочь, потом на учительницу.

— Жестче надо быть, — посоветовал он.

Подошел к девочке и забрал из ее руки розовый аппаратик.

— Села туда быстро!

— Ну-у! — заныла Кристина.

Папа взял ее за руку и за шиворот, поднял и усадил на крутящийся кожаный стульчик.

— Очень вам благодарна, — сказала Вика.

— Не за что пока, — ответил огромный мужчина и плюхнулся в кресло, освобожденное девочкой.

Домашнее задание Кристина не сделала. А после того как учительница сказала, что музыка требует ежедневных занятий, и вовсе заявила:

— Сама-то небось играть не умеешь.

Вика решила исполнить опус восемь номер двенадцать ре-диез минор Скрябина — то, что когда-то исполняла на экзамене в музыкальной школе. Но это не произвело впечатления.

— Все! — закричала Кристина. — Не буду учиться на этом дурацком пианино. Певице необязательно уметь играть. Ей другие аккомпанировать будут.

— Тогда певицам необязательно и уметь петь, — согласилась Вика. — Можно просто открывать рот, а петь будет фонограмма, которую запишет учительница музыки.

— Хорошо, кстати, играете, — оценил хозяин. — Всегда удивлялся, как можно запомнить все эти ла-ла-ла, да еще куда-то пальцами попадать.

— Ежедневные занятия, и ничего другого…

— Я сказала, что не хочу учиться музыке! — вмешалась девочка, обиженная на то, что на нее никто не смотрит. — Мне нужен преподаватель по вокалу.

— А вы вокал можете преподавать? — спросил отец капризной ученицы.

— Это моя основная профессия. Сейчас я даже хором руковожу.

— И что хор исполняет?

— Произведения для хора и народные песни.

— Какую-нибудь можете исполнить?

— Фи-фи, не хочу слушать это нудное старье! — скривилась Кристина, вскочила со своего стульчика, зажала ладонями уши и выбежала из комнаты.

— Плевать на нее, — сказал хозяин. — Спойте, теперь нам мешать никто не будет.

Вика взяла несколько аккордов и запела:

Жили двенадцать разбойников.
Был Кудеяр атаман.
Много разбойники пролили
Крови честных христиан.

Господу Богу помолимся,

древнюю быль возвестим,
Так в Соловках нам рассказывал
инок честной Питирим[1]…

Хозяин слушал с напряженным вниманием. А когда Вика закончила, покачал головой:

— Сильная вещь! Но я не слышал ее ни разу. Слова можете написать?

— Она известная очень. В Интернете наверняка есть.

— Если я на корпоративе закажу ее певцу, он сможет спеть?

— Если закажете Стасу Михайлову, то вряд ли.

Хозяин поднялся из кресла и подошел.