Демоны Рая

– Петр, ты слышишь меня? – дергает за рукав Мария.

– Слышу, слышу… О чем ты говорила?

– Я говорила, что Зверь сейчас на пару километров ближе к нам, чем изначально. Он движется на берег, Петр. И нам с Даниилом его не остановить – прихлопнет, как двух мух.

– Ну уж… Не преувеличивай… Прихлопнуть двух посланников разом… чересчур даже для такого переростка.

– Прихлопнет. И ты это знаешь.

– Ладно… Уболтала. Ты, Марианна, и мертвого уболтаешь.

* * *

Со стороны, наверное, казалось, что я лишился конечности, – вытянутая вперед правая рука чуть ниже локтя заканчивалась ровным срезом. При этом канувшая конечность сохранила способность к тактильным ощущениям: я почувствовал, как ладони на миг коснулись Его пальцы.

Затем рука моя чудесным образом отросла, восстановилась, да еще с прибытком: на ладони поблескивала фиолетовая с металлическим отливом капсула размером примерно с оливку.

В качестве службы быстрой доставки сработал не портал – узенький подпространственный туннель, норка или щелка в пространстве, позволяющая только просунуть руку и взять что-то небольшое.

Инструкции я выполнил в точности: проглотил капсулу, запить было нечем, но она легко проскочила по пищеводу. Затем я встал лицом к востоку, вытянул руки вперед.

За спиной бесновался и ревел Зверь. Красная луна грозила вот-вот свалиться на наши макушки. От вулкана отчетливо тянуло серой. Какое-то время, показавшееся бесконечным, со мной ничего не происходило. Затем я ощутил натуральный Ниагарский водопад энергии, вливавшийся в меня.

* * *

В какой-то момент понимаю: сейчас не выдержу, лопну, взорвусь, человеческая оболочка не способна вместить такие невообразимые объемы энергии.

Осознаю этот факт – и начинаю расти, очень быстро увеличиваюсь по всем измерениям. Вскоре Зверь кажется уже не громадным – большим, опасным, но вполне посильным. А потом уже и не большим и не таким уж страшным… А спутники мои и их лошади теперь как букашки, как козявки где-то рядом с подошвой. Я очень боюсь раздавить их неосторожным движением – и аккуратно, приставными шажочками, отодвигаюсь в сторону.

И чувствую: что-то не так… Словно движусь по зыбучей, колышущейся трясине, прикрытой тонким ковром из мха и болотной травы.

Понятно… Земная кора начала прогибаться, как бы не ухнуть в «трясину» магмы. Энергетическая Ниагара не слабеет, надо что-то придумать – и я придумываю!

Делюсь пополам, вместе с массой и размерами поделив полученный запас энергии!

Два Петра-исполина, два громадных близнеца, смотрят друг на друга и радостно смеются. Смех заставляет дрожать небо и землю, сметает звезды с небес – несколько штук проносятся мимо, с шипением падают в море.

На том дело не заканчивается. Поток энергии продолжает питать меня, вскоре я вынужден повторить свой фокус и разделиться еще раз. Этак дело пойдет, скоро на берегу выстроится целый взвод Петров, исполинских суперсолдат…

Но нет, все в мире имеет пределы, даже Его щедрость. Энергетическая подпитка иссякает.

Итак, нас трое. Я, Петр Первый, главный и изначальный. Петр Второй ничем не уступает мне, ни силой, ни размерами, ни интеллектом. А вот Петр Третий подкачал, немного не хватило энергии, чтобы ему развернуться, расправить крылья во всю ширь… И ростом удался поменьше, и в плечах поу́же, и головенка маленькая, анацефальная… Но ничего, взгляд смышленый, не подкачает, поможет старшим братьям.

Мы смотрим друг на друга и улыбаемся, слова нам не нужны, мы триединое целое с едиными мыслями, желаниями и стремлениями. Наконец-то появилась в мироздании сила, способная по уму обустроить галактику… нет, Вселенную!

С чего же начать… Ах да, тут ведь еще тявкает в луже какой-то семиглавый уродец-задохлик. На кого вякаешь, шавка? На кого пасти разеваешь? Ужо мы тебя…

Шагаем в лужу. Она неглубока, воды нам по щиколотки. По пути Петр Второй легонько пинает кочку, попыхивающую дымом под ногами. Она падает в лужу, порождая облака пара.

С задохликом разбираемся на счет раз. Пока Петр Второй отрывает ему головы, я нащупываю в небе «червоточину», запускаю в нее пальцы двух рук, с треском разрываю ткань реальности – прореха раскалывает небо от воды до зенита, и за ней ничто, непроглядная чернота.

Для Петра Третьего дела не нашлось, он канючит и добивается своего: Петр Второй позволяет младшенькому оторвать зверушке последнюю голову. Затем мы кидаем останки в черное ничто, соревнуясь, кто дальше зашвырнет. Ничья: там, за гранью мира, нет расстояний.

Края разрыва сходятся, беззвучно смыкаются. Дело сделано. Теперь можно заняться Вселенной, мы будем править ею как святая троица, как отец и два сына… Если я ничего не путаю, то ведь именно ради этого все затевалось? Никто нам не помешает, никто!

Нависший над головами красный шар луны несказанно раздражает. Словно красный фонарь над борделем, а борделя-то и нет, непорядок.

Три Петра переглядываются, понимают брат брата без слов. Второй подпрыгивает, смахивает луну с неба, пасует мне, Петру Первому. Я прыгаю еще выше и вкладываю мяч в корзину. В смысле, помещаю красный шар на вполне подходящую для него орбиту, примерно между Марсом и Юпитером.