Деморежим

– Шиитаке, – заметил Матвей, снимая с Ритиного плеча бурый ломтик и поднося к глазам: – По-моему, это японские грибы шиитаке. Благодаря высокому содержанию редких микроэлементов могут считаться так называемым здоровым продуктом.

– Чудненько, – выдохнул я. – В этом доме им всегда рады.

Глава 7

– Ваще-то, после того краба у тётеньки на башке это было уже не очень стрёмно, – протянул дрейнер Геннадий и тут же поправился: – Не, ну напряжно, да. Но не полный треш.

– Уууууу! – угрожающе прогудел в ответ мой рюкзак.

– Не треш? – негромко переспросила Рита. – И сейчас?

Рыжая медленно обводила взглядом мой двор. Развернувшись спиной к двери, я проделал то же самое. И понял, к чему она клонит.

Солнце уже почти село, и последние лучи едва пробивались сквозь тополиные ветки. Самое время детишкам и их родителям бодро топать домой, а скамеечным бабушкам и мамашам с колясками – наоборот, выбираться наружу.

Но двор как будто вымер. Даже весёлые весенние пташки захлопнули клювики и попрятались по своим дуплам. Над сквером с бабушкиными скамейками нависло что-то гнетущее. Сумеречный воздух давил на плечи и буквально пах угрозой.

А прямо напротив моей парадной, на газоне, стояла детская фигурка. Без движения. Одна-одинёшенька. Сжимала в руках потрёпанного мишку и глядела прямо на нас.

От этой картины мне почему-то стало отчаянно не по себе.

Вельзевул в рюкзаке бешено завозился.

Ребёнок (вроде бы мальчик) сделал шажок вперёд, и я вздрогнул. Как и дрейнер Геннадий, стоявший рядом.

– Можно мне пойти с вами? – тоненьким голоском спросил мальчик.

Шх-шх-шх-шх-бэнг!

Чугунная сковородка просвистела мимо моего уха, вращаясь в воздухе, словно томагавк, и угодила мальчику аккурат в лоб. Ребёнок осел на землю.

Я, Рита и Матвей медленно повернулись и посмотрели на Гену.

Тот с вытаращенными глазами застыл на месте в позе теннисиста, отбившего особенно сложную подачу. Что-то его явно очень нервировало.

Через пару секунд Гена бросил совершенно дикий взгляд на нас, а потом, видно, решился на что-то. Он резко рванул с места, перебежал к неподвижному мальчику, подхватил сковородку и принялся неистово колошматить ей игрушечного медведя. Превратив несчастную игрушку в отбивную, дрейнер не успокоился: он добавил ещё пару раз мальчику и только тогда двинулся к нам. Дважды остановившись, чтобы оглянуться.

– Вот такое я видел, чуваки, – объяснил Гена, отдуваясь и поминутно косясь через плечо. – Крикуны. Мне батя как-то эту киноху показывал, попугать хотел. Киноха-то старая, да мне лет пять тогда было. На всю жизнь травму получил.

– Ну конечно! – просветлел Матвей, словно Гена только что на его глазах не вырубил беззащитного ребёнка, а нашёл ответ на главный вопрос жизни, и это не «сорок два». – Фильмы и, кажется, компьютерные игры. Возможно, и художественная литература тоже, хотя до сих пор…

– Гена… – Выражение лица у Риты было как у пассажира самолёта, который только что вынырнул из воздушной ямы глубиной метров в десять. – А этот вот мальчик – он чем тебе не понра…

Геннадий неистово замотал головой и оскалился:

– Не мальчик это… У него вместо рук циркулярные пилы. И вместо зубов. – Дрейнер приблизил своё лицо к нашим и просипел: – И у медведя его – тоже!

– …Но всё равно что-то не складывается, – напряжённо размышлял вслух Матвей: информация о циркулярных пилах до него словно бы и не дошла. – Если налицо материализация феноменов массовой культуры, то почему не…

Я присмотрелся к телу на газоне, пытаясь понять, не съехал ли наш приятель-дрейнер с катушек, и вдруг…

– Ыыыыыййй! – с первобытным отчаянием в голосе простонал мой рюкзак.

А я увидел, как от тополиного ствола метрах в двадцати отделилась ещё одна фигура ребёнка. В точности такого же, как первый.

Миг спустя третий мальчик вышел из-за угла электрораспределительной будки справа от нас. Ещё один показался слева, из-за припаркованного на газоне (некультурными людьми) грузовичка-газели. А чуть дальше, за деревьями, шевелились всё новые и новые одинаковые дети.

– …и совершенно необъяснимый подбор персонажей, – скороговоркой бормотал Матвей, не отвлекаясь на мелочи вроде детей-клонов-убийц: – Рандомная группа? Случайная выборка?

Гена обхватил себя руками, словно в ознобе, и застучал зубами.

– Можно мне пойти с вами? – спросил ближайший к нам мальчик.

И сделал маленький шажок вперёд.

Тут же этот вопрос одним и тем же голоском повторили шесть… Нет, десять… Уже пятнадцать одинаковых мальцов. И синхронно, в ногу, принялись шагать в нашу сторону. Со всех сторон разом, сжимая нас в кольцо.

– Это конец, – простонал Гена. – Простите за всё, чуваки…

– Да вы что, совсем?! – выкрикнула Рита. – Скорее давайте обратно в дом!

И тут я похолодел.

– Обратно никак. – В ужасе из-за того, что натворил, я еле отлепил язык от нёба: – Ключи в квартире остались.

Рыжая посмотрела на меня так, словно у нее резко зачесались руки воспользоваться маминым тесаком.

– Можно мне пойти с вами? Можно мне пойти с вами? Можно мне…