Демоверсия

Когда они вышли из вагона, дождь уже перестал. Но под ногами хлюпало, и у Ани очень быстро вымокли кроссовки. Вдоль путей росли высокие люпины, совсем мокрые после дождя, и, когда Аня шла тропинкой сквозь заросли, ей казалось, что она принимает душ. Лавины воды затопили все дороги.

Но когда Аня с Димой дошли до «Ми-стерео», их накрыла другая лавина: со всех сторон звучала музыка. Аня застыла на какое-то время, не в силах пошевелиться, чувствуя себя связанной мелодическими риффами, доносящимися с пятнадцати разных сцен.

Она была раньше на подобных фестивалях, но никогда не принимала в них активного участия: ее вокальная карьера закончилась слишком быстро.

Аня стояла, даже не чувствуя, как ноги медленно затягивает жидкая глина. Она закрыла глаза, воспринимая все звуки сразу, разделяя их в голове на партии и отдельные голоса. Она стояла, живя в каждой из пятнадцати разных мелодий одновременно, везде и при этом нигде.

Она вспомнила все.

* * *

С Таей они дружили с детства – и в семнадцать лет вместе приехали из Северска, уверенные, что обе поступят. Светловолосые и светлоглазые, они все время что-то вместе пели. Тем же они занимались и до этого – ходили в одну студию вокала. Тая, правда, еще и в театральный кружок ходила, наверное, потому и поступила в «Щепку».

Когда Аня «срезалась» на втором туре, ее выселили из общаги, где они уже поселились вместе с Таей. Они, конечно, продолжали дружить, но все больше по телефону: обеих затянула жизнь – учеба, работа… А потом Аня родила, и несколько лет они не виделись совсем. Точнее, четыре года – пока совершенно случайно не встретились в центре Москвы.

Они зашли в ближайшее кафе, заказали себе по пиву, и вдруг Тая увидела какого-то знакомого.

– О, это же Раскольников! Я вас сейчас познакомлю.

– Раскольников? Серьезно?.. Вот это фамилия…

Тая рассказала, что Раскольников – ее преподаватель по хореографии в «Щепке». Что зовут его Леня, но все обращаются только по звучной фамилии. А он, собственно, и не против.

Раскольников оказался невысоким стройным молодым человеком с бритой наголо головой. Он постоянно улыбался.

– Привет, дорогая!

Они с Таей обнялись, и Ане стало неловко, но не прошло и секунды, как Раскольников обнимал уже ее. Через какие-то десять минут они болтали обо всем на свете, словно знали друг друга всю жизнь.

– Ну рассказывай, чем занимаешься, – попросил он Аню.

– Цветы продаю.

– Да не слушай ты ее, – перебила Тая. – Она знаешь, как поет круто!

– Ой, – смутилась Аня, – да это было-то – так, недолгое увлечение…

– Как интересно. – Раскольников прищурил серые глаза. – А записи увлечений остались?

– Так, есть парочка…

– Вышлешь?

Они нашли друг друга в «ВК», зафрендились, и Аня скинула ему три записи.

Эти записи она сделала еще во время поступления, когда спонтанно подпела Владу в его группе. Группа называлась «ПинтаТоника» и просуществовала недолго. С Владом она тоже в общаге познакомилась.

Они с Раскольниковым посидели немного и разъехались по домам.

А на следующее утро Аня получила смс:

«Послушал твои песни. Еду покупать новую гитару».

«Зачем?» – удивилась Аня.

«Ну, вдруг ты приедешь ко мне в гости, а у меня гитары нет».

* * *

Дима с Аней нашли свою поляну на «Ми-стерео» не сразу. Зато встретили по пути кучу старых друзей.

– О, Анька, привет!

Аня услышала знакомый голос, обернулась и глазам не поверила: это была Ольга. Дима ушел вперед, потом повернулся, и Аня сделала знак рукой – мол, не жди, я тебя найду.

Когда-то Ольга была флейтисткой в «ПинтаТонике». И с тех самых пор они не виделись.

– Олька, привет!

Они с жаром обнялись, а потом Ольга рассказала, что работает на местном передвижном радио.

– Давай я тебя в эфир поставлю!

– Да ты что, я сто лет не пела!

– Ты одна приехала?

– Нет… Вообще-то с музыкантом…

– Ну и в чем проблема? Порепетируйте и шуруйте сюда. – Она посмотрела эфирную сетку. – Так… Правда, время осталось только ночное. В два часа приходите.

Аня была совершенно огорошена. Надо же, еще вчера у нее не было музыканта, а сегодня – эфир на радио… Чего еще ожидать от этого странного дня?

Ночью они с Димой пришли к радиорубке.

– А у нас все откладывается! – извиняющимся тоном сказала Ольга. – На полчаса примерно. Сейчас перед вами еще Ян Мирский играет.

Аня посмотрела на импровизированную радиосцену. Она когда-то слышала про этого польского актера и музыканта, но никогда особо им не интересовалась. Однако сейчас в ней что-то перевернулось: настраивающий гитару Ян вдруг посмотрел ей прямо в глаза, и Аня увидела, что его глаза – разные, и почувствовала себя очень странно. Один его глаз был карим, а другой – зеленым, и зеленый был того же оттенка, что у нее. Словно одна половина его лица была зеркалом, в котором отразилась вся ее жизнь – и прошлая, и будущая, огромной трещиной разделенная на «до» и «после».

* * *

Раскольников любил крепко выпить.

Когда Аня пришла к нему впервые, с порога он вручил ей бутылку водки и сказал:

– Пей.

Она захлопала глазами, хлебнула и закашлялась.

– Проходи. Танцевать умеешь?

– Нет…

Аня совсем растерялась. Вид у Раскольникова был решительным и немного даже агрессивным.