Демоверсия

Витражный потолок планировался огромный, на двадцатиметровый зал. Рисунок был разделен на множество квадратов и прямоугольников.

Аня снова посмотрела на эскиз и сказала:

– Даже не могу сказать, сколько по времени это займет…

– Я совершенно вас не тороплю! – поспешила успокоить ее Катя. – Главное, чтоб было красиво.

Аня могла бы сделать этот витраж за месяц, при условии отсутствия других дел и непрерывной работе, – но чувствовала, что с ее здоровьем что-то не так и могут быть осложнения.

– Да, – уверенно сказала она. – Будет красиво.

* * *

Агата стояла на сцене, готовясь петь. На ней был матросский костюмчик с короткой юбкой и капитанская фуражка. Обычно она ходила на занятия в чем-то бесформенно-сером – и в таком виде предстала впервые. Аня смотрела на нее как в первый раз – и при этом почти последний: скоро у нее выпускной, и она уедет в Москву поступать в театральный, а Агата останется здесь.

– Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно, Там бы, там бы, там бы, там бы пить вино!

Агате уже исполнилось четырнадцать, и у нее были необыкновенно длинные ноги, которых раньше она никогда не показывала. Рыжие волосы рассыпались по плечам.

– Там под океаном Мы трезвы или пьяны – Не видно все равно[106].

Учитель смотрел на нее с широкой улыбкой. Должно быть, Николай Александрович очень ею гордился – он ведь учил ее петь с семи лет. И вот Агата, такая взрослая и красивая, готовилась к выступлению на международном вокальном конкурсе.

– Эй, моря-а-а-а-як!..

Голос у Агаты был сильный и чистый. Когда Аня слушала эту песню в ее исполнении, все в ней словно выворачивалось наизнанку. Она думала о том, что никогда не сможет так петь. А еще она вспоминала о таинственном морском дьяволе, живущем где-то под водой и тянущем щупальца к берегу.

– 6–

– Давно начались проблемы? – спросила врач, надевая перчатки.

Аня внутренне сжалась в ожидании осмотра, говоря себе, что это обычное, рядовое дело, к которому давно уже пора было привыкнуть.

– Да. Последние два года цикл был нерегулярным, но сейчас… – Аня споткнулась на полуслове, чувствуя, как в нее вводят холодную руку. – Сейчас я вообще перестала понимать, что происходит.

– Здесь больно?

Врач грубо пальпировала Анины внутренности.

– Да.

Привыкнуть к этому было невозможно.

– Это ведь уже не первая киста, насколько я помню?

– Да, были функциональные несколько раз. Обычно рассасывались.

– Эта не рассосется. Пойдете на удаление. Одевайтесь.

Каждый такой осмотр был похож на изнасилование. Аня одевалась, слушая монолог врача за шторкой.

– Готовьтесь. Собирайте анализы. Кровь здесь, терапевта и маммолога пройдете в поликлинике… – Врач вдруг замолчала и серьезно посмотрела на Аню, когда та села у стола. – Анна Ивановна, я давно уже вас наблюдаю.

Аня посмотрела на нее со страхом, словно сейчас ее в чем-то уличат.

– Если вы не измените что-то в своей жизни, вас каждый месяц скоблить будут. – Врач достала листочек из большой папки. – Сейчас я выпишу направления. Поставите печати в регистратуре. Если снова будет кровотечение, вызывайте «Скорую». Сколько, вы говорите, было кровотечений за последний месяц?

– Четыре.

Врач покачала головой, дала Ане в руки стопку бумаг и сказала:

– Пригласите следующую женщину.

* * *

Заповедное место, в которое Аня приехала с Владом, было несравнимо приятнее анапских пляжей. Но недавняя ссора тяготила Аню – больше, чем едва заметный живот.

Утром она проснулась от мелькнувшего солнечного луча и звука застегивающейся молнии. В палатке было душно и чем-то нестерпимо воняло. Аня оделась и вышла наружу.

Влад сидел у костра.

– Я хочу дыню, – сказала Аня.

Кроме Влада у костра сидело еще несколько человек, и они умиленно взглянули на Аню, а потом на Влада. В их взглядах был неоспоримый вердикт, и Влад встал, разводя руками.

– Ну ок, щас пойду добывать дыню.

Он двинулся куда-то в сторону, потом остановился и сказал:

– А может, яблок поешь?

– Они кислые и червивые.

– Зато домашние, местные.

– Меня от них тошнит.

– Тебя от всего тошнит.

Аню действительно от всего тошнило. Тошнило, когда она ложилась в гамак, и солнце над головой начинало раскачиваться, как светящийся маятник. Когда лежала в палатке, дыша спертым воздухом. Когда сидела на берегу, ловя запахи готовящейся еды.

Влад ушел, и Аня села у костра, шевеля палочкой горящие угли. Она старалась не смотреть вокруг и никого не видеть. От людей ее тоже тошнило.

Нет, люди были неплохими. Многих она знала и раньше. Лизу, например, которая была организатором концертов в Москве. Ее мужа, с которым Влад каждый вечер уходил пить куда-то в горы. Еще одну молодую пару, постоянно целующуюся на берегу. Парня, часто играющего на гитаре. Девушку по имени Саша.