День 21. Книга первая

— Избавь меня от подробностей, — я сделала вид, что меня тошнит, и потянулась к наушникам, надеясь перекрыть поток чужих откровений.

— Слушай, Белл, а может, мы с тобой, ну, — он неловко переминался с ноги на ногу то и дело приглаживая торчащие светлые волосы и избегая прямого взгляда, а я, постепенно соображая, о чём речь, начала медленно закипать. — Ну, как приятели… Протянем друг другу руку помощи, а?

— Тедди, я могу протянуть руку, только чтобы дать тебе по роже, серьёзно, если ты прямо сейчас не замолчишь.

Он заткнулся и сдулся, переваривая столь ненавистное ему «Тедди», сказанное мной умышленно. Я хотела поставить его на место.

— Злая ты.

— Это не открытие, — криво ухмыльнулась я.

Уилсон не обиделся, я не стала делать из нашей стычки трагедию — проехали, работаем дальше. Сейчас расстреляю пару мишеней, совсем успокоюсь.

— Напьюсь сегодня. Дома. Бары даже закрыты из-за этого шторма, чёрт. Всё одно к одному, — он махнул рукой, горько вздохнул. Хотелось пожелать ему, чтобы недотрах был единственной его проблемой в свете последних событий, но промолчала. — Спокойного пути, Белл.

Я кивнула ему и надела наушники. Ближайшие пару часов я буду наслаждаться приглушёнными хлопками выстрелов.

Вечером возле аптеки я увидела машину Браунинга. Припарковавшись на противоположной стороне улицы, я заглушила мотор, вынула ключи из замка, взялась за ручку двери, но выйти не решилась. Вмятина на капоте мозолила мне глаза — зато будет, чем заняться на выходных, которыми мне утром угрожал Максвелл.

Дэмиан вышел через минуту, в его руках был увесистый пакет с эмблемой фармкомпании, производящей строго рецептурные препараты: антибиотики, транквилизаторы и психотропные вещества, вакцину. У него был встревоженный и подавленный вид, он смотрел куда-то перед собой или в никуда вовсе и не заметил мою машину. Отчего-то встревожилась и я. Таким я видела его впервые. Я ничего о нём не знала, ничего абсолютно, но, как это ни странно для меня, уже почти доверяла. Отложив эту мысль на потом — будет, чем заняться в дороге — я вышла из машины. Старой спаниелихе Хельге очень нужны лекарства.

Ровно в девять вечера сирена затянула свою монотонную, сжимающую внутренности песню. Отбой я встречала на складе, притулившись между стенкой и стеллажом — меня вырубало, и я ждала, когда мы выедем из здания, чтобы, наконец, поспать, развалившись в удобном пассажирском кресле. Максвелл раздавал указания дежурной группе — в этот час в Подразделении были только бойцы и техники. Шторм закончился, из депо ленивыми жуками выползали грузовики с цистернами — комендантский час, улицы пусты, самое время проводить чёртову внеплановую дезинфекцию. Специалисты кучковались у выхода, ожидая подачу машин, на них были плотные белые комбинезоны второй степени защиты, круглые защитные очки и респираторы с тройной фильтрацией, у некоторых в руках были баллоны и телескопические щётки для мытья стен. Такой костюм был и на мне, респиратор и маска для лица лежали рядом.

— Готова? — Максвелл перегородил собой свет. В костюме спецзащиты он был похож на гигантского снеговика.

Я отлипла от стены и кивнула.

— К пяти утра будем на месте.

— Я часика два посплю, потом толкнешь меня, я сменю тебя за рулём?

— Спи, я дома выспался.

Определённо, он врал — зная его девчонок, я была уверена, они не слазили с него до последней минуты. Я же весь день так сильно нервничала из-за поездки, что думала, не усну. Сейчас же я чувствовала себя развалиной, от которой толку чуть.

Мы вышли в депо. Нас ждал высокий чёрный внедорожник с эмблемой Отдела на капоте. Бампер украшал внушительный «кенгурятник» с двумя парами больших фонарей по обеим сторонам. Корпус состоял из листовой брони и был полностью герметичен, под сиденьями была вмонтирована система подачи кислорода. Можно было спокойно снять маски.

Перед выездом из третьего отсека депо Максвелл притормозил, вылез наполовину, и, приподнявшись на порожке, взялся за стрелу шлагбаума, подержался. Сел обратно.

— Ритуалы? — усмехнулась я.

— На спокойную дорогу, — абсолютно серьёзно ответил он, и я отвернулась к окну. У каждого были свои заморочки.

Мы молчали в ожидании открытия шлюза. Замигали красные огни. Массивное металлическое полотно, словно гильотина, поехало вверх. Глухая темнота отсека сменилась на многослойные, глубокие сумерки улицы. Мы выехали на освещенную асфальтированную дорогу, параллельно нам из другого шлюза выехала цистерна с дезинфицирующим составом. Мы пропустили их и перестроились на крайний правый выезд. Максвелл ввёл координаты в бортовые компьютер, указав крайней точкой Северный блокпост.

Мимо проносились стройные белые ряды домов первого, второго и третьего района, разноцветица четвёртого и пятого, захололустье и развалины шестого и седьмого, пустота и глушь восьмого и девятого — здесь находилась промышленная зона, дальше за ней предприятия по утилизации отходов и свалка. Мусор образовывался быстрее, чем успевали его перерабатывать — хоть в чём-то наш век не отличался от времён до Катастрофы.