День благодарения (ЛП)

О чём она вообще думает? Конечно, он не желает становиться частью чего-то, связанного с ней. Их отношениям полагается быть профессиональными. А вместо этого она всё запустила и позволила стать личным. Она всё испортила.

========== восемь ==========

Комментарий к восемь

❗️ВНИМАНИЕ❗️градус жара в этой главе достигает точки кипения, поэтому читайте на свой страх и риск

Последовала долгая пауза, и Рей искренне уверовала, что Бен заставит её встать — что он остановит их игру прежде чем та начнётся. Сделав глубокий вдох, она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь — что угодно, лишь бы положить конец этому неловкому моменту — но вдруг его ладонь с громким треском опустилась ей на задницу. Задохнувшись от удивления, Рей громко взвизгнула. Всё тело напряглось, и она изо всех сил вцепилась в постель.

Она готовилась к следующему удару, но Бен замер, застыл неподвижно на очередной долгий момент.

— Ты что-то сказала, котёнок?

Он рассеянно погладил её ягодицы, и Рей прикусила губу. Никогда прежде у неё и в мыслях не было поучаствовать в подобных сексуальных играх, но, чёрт возьми, от действий Бена она вся прямо затрепетала.

— Раз! — пробормотала она, вжимаясь щекой в одеяло. По необъяснимой причине щёки загорелись, и она испугалась, что покраснела. — Мне жаль, папочка.

Он снова шлёпнул её по заднице, и Рей закусила губу, стараясь не закричать слишком громко.

— Тебе стоит сожалеть, — он снова замолчал, положив руку на саднящие ягодицы. Ладонь была почти прохладной на разгорячённой коже.

— Два! Мне жаль, папочка!

— Ты непременно пожалеешь. Ведь ты была очень плохой девочкой, — Бен шлёпнул её в третий раз, и Рей дёрнулась под ним, рыдая. Господи, несмотря на все отрицания, во всём этом он был чертовски хорош.

— Три! Прости меня, папочка! — при этих словах вверх по ногам пополз жар, застав её врасплох. Она сжала бёдра так незаметно, как только смогла, стараясь не ёрзать у него на коленях. Он шлёпнул её в очередной раз, и Рей, задыхаясь, продолжила счёт, крепко зажмурившись от нахлынувших на неё волн боли и возбуждения.

— Как считаешь, сколько ударов ты заслуживаешь, котёнок? — голос его был шелковистым и низким, а ладонь снова невероятно нежно коснулась её кожи, поглаживая ягодицы.

— Я… Я не знаю, папочка…

— Конечно, знаешь. Тебе прекрасно известно, насколько плохо ты себя вела. Так сколько ты заслуживаешь? — он шлёпнул её еще разок, и Рей вскрикнула.

— Пять! Прости меня! Пожалуйста, папочка! Всего пять!

Цокнув, он шлёпнул её снова.

— Попробуй ещё раз, котёнок.

Он помолчал, ожидая, что она продолжит счёт. Стоило ей выдохнуть «шесть», он сжал одну из ягодиц своей огромной рукой.

— Сколько? Скажи, Рей.

Взвизгнув, она заёрзала под его ладонью, отчаянно пытаясь потереться верхней частью влагалища о его бедро. Боже, она из-за него промокла насквозь.

— Я заслужила десять ударов, папочка, — уткнувшись в одеяло, пробормотала она. Из глаз потекли слёзы, оставляя на постельном белье мокрые следы. Те чувства, которые он в ней вызывал, не были правильными, и всё же ей это нравилось. Он снова шлёпнул её, и Рей всхлипнула, досчитав до семи.

— Да, заслужила. Сегодня ты была очень плохой девочкой, — шлёпнув её ещё раз, он продолжил, едва дождавшись, когда она сосчитает до восьми.

— Вот так, котёнок. Ты справляешься просто отлично. У тебя получится продержаться до десяти, — мурлыкнул он ей, опуская ладонь в девятый раз.

— Ты всё переворачиваешь с ног на голову. Тебе нравится устраивать сцены, котёнок? — Бен снова помассировал её задницу; скользнув от одной ягодицы к другой, он сжал упругую плоть. Застонав, Рей бессознательно толкнулась бёдрами в его ладонь. Он остановился на мгновение — рука на ягодицах замерла, и Рей поняла, что конкретно облажалась.

А потом он усмехнулся, издав при этом тёмный, глубокий, почти рокочущий звук.

— Да ты и сейчас этим занимаешься, котёнок? — он покрепче сжал её задницу, большим пальцем раздвигая ягодицы. Рей попыталась вырваться из его хватки, не желая, чтобы он увидел явные признаки возбуждения, запятнавшие трусики, но свободной рукой Бен надавил ей на поясницу, заставляя прогнуться, подняв попу повыше.

— Ты такая развратница, котёнок, — казалось, он возбудился, что правдой быть не могло. В этом смысле она его не интересовала. Сам же так сказал. Он — гей. Должно быть, во всём виноваты остатки эндорфинов, оставшихся после драки. Может, ему понравился По, и Бен возбудился, подмяв его под себя?

Последний шлепок застал её врасплох, и закричав, Рей напряглась всем телом.

— Десять! Я сожалею, папочка! Пожалуйста!

— Не уверен, котёнок, — пробормотал он, положив руку ей на задницу. — Не думаю, что тебе хоть немножечко жаль.

Его рука опасно приблизилась к её киске, и Рей резко повернула к нему голову.

— Бен! — прошипела она, когда он прикоснулся к промокшим стрингам. Рука, лежащая на её спине, потянулась вниз и, ухватившись за пояс трусиков, он дёрнул его повыше, оказывая давление на ноющие складочки. Уронив голову на кровать, Рей ахнула.