День Дьявола

Уговорил, кажется. Наклонились надо мной Эмилио и Анютка, дабы помочь встать. Эмилио нежно обхватил меня за живот и приподнял. И тут же заорал и уронил меня обратно на пол. Так, что я шмякнулся затылком об линолеум.

– Т-ты полегче, мать твою, – пробормотал я. – Чо ты меня бросаешь-то как? Как прям не знаю кого…

– Я укололся! – Эмилио рассматривал дырку на своей рубашке. – Что у тебя там?

Он задрал майку у меня на животе и присвистнул:

– Ого! Посмотри, Цзян! Твой дружок еще и с холодным оружием по улицам шляется. Нет, по нему определенно тюрьма плачет!

– Это что? – спросила Цзян.

– Это? – Я с трудом поднял голову и посмотрел на свой живот. – Это нож.

– Я догадался. Ты им что, колбасу режешь? Таким кинжалом? Настоящим.

– Это метательный нож. Оттуда, где я был. Вот вам, кстати, доказательство.

Голый мой живот перепоясывал черный пояс из овечьей кожи. И только одно из семи гнезд было занято. Там находился метательный нож – тот единственный, который я не использовал, и с которым дошел до самого имения дона Рибаса де Балмаседы.

– Мне нужно уходить на работу. – Цзян смотрела на часики. – Ты сейчас не можешь уходить на работу, Мигель?

– Нет. – Я протянул руку. – Анюточка, солнышко, иди сюда поближе.

Она присела на корточки и погладила меня по голове.

– Мигель… Ты – loco. Ты знаешь это?

– Да. Я – consagrado loco [119].

– Я не буду целовать тебя сейчас, потому что ты пахнешь… Неприятно. Как muerto [120].

– Я живой, – сказал я. – Это не мой запах. Это запах других… Других мертвых. Я приму душ, и снова буду пахнуть, как живой. Я расскажу тебе все, что случилось, солнышко. Потом. Ты скажи там на работе, что я заболел. Я выйду завтра. Обязательно.

– Ты не сможешь завтра.

– Смогу.

– Я возьму твой скутер?

– Да. Езжай осторожно.

– Хорошо. Да… вот еще что. Я тебя люблю.

И она все же поцеловала меня.

12

Я лежал на диване. А Эмилио нервно ходил по комнате.

– Слушай, – сказал он. – Это ты стащил у меня пару марок? Признайся честно.

– Не стащил, а взял, – сказал я. – Ты сам разрешил мне взять их.

– Я? Разрешил?! Не может такого быть! – Он стукнул себя кулаком по лбу. – Наверное, я был очень пьяный.

– Наверное. Думаешь, я один бываю очень пьяный?

– Ну, и где сейчас эти марки?

– Чего ты привязался к этим несчастным маркам? Использовал я их. Приклеил на конверт. Он на кухне лежит.

– Приклеил?! – заорал Эмилио. – Ты что, лизал их? Языком?!

– Не ори, – я сделал страдальческую гримасу. – А чем я еще мог лизать их, если не языком? Чем еще можно лизать марки?

– Боже мой!.. Боже, почему ты дал мне брата-идиота?!! – Эмилио понесся на кухню и вернулся через две секунды с моим конвертом. Глаза у него совершенно вылезли из орбит от изумления.

– Глаза заправь на место, – сказал я. – А то линзы свалятся. Ты объяснишь что-нибудь, черт подери?

Эмилио захохотал. Он рухнул на стул, и сидел, и истерически, до слез, хохотал, держа перед собой конверт. Марки отклеились от конверта и медленно спикировали на пол.

– Плохой клей, – отметил я. – Не держит ни черта. Я, когда еще приклеивал их, обратил на это внимание.

– Там вообще не было клея, – сказал Эмилио. Он все-таки дохохотался, и контактные линзы его сползли от слез куда-то на щеки. Теперь он достал свои специальные баночки, и мочил линзы в растворе.

– А что же там было?

– ЛСД [121]. Знаешь, что это такое?

– Слыхал. Знаешь, кто ты, Эмилио? Ты – наркоман проклятый! Загонишь меня когда-нибудь в могилу.

– Ты что, обе сразу лизнул?

– Да.

– Тогда понятно. – Эмилио прилепил-таки линзы к своим глазам и теперь усиленно моргал. Глаза у него были красные, как у кролика. – Двойную дозу ЛСД, значит, ты принял. Неудивительно, что ты путешествовал в шестнадцатый век. Мог и вообще копыта отбросить.

– Я на самом деле был там, в шестнадцатом веке. Только вот ты, со своим ЛСД, все испортил. Я потерял сознание и попал в Дом Инквизиции на два часа раньше, чем планировалось. Меня чуть не убили из-за этого.

– Слушай, хватит, а? – Эмилио встал, и подошел ко мне, и нависал сейчас надо мной острым своим клювом. – Я же тебе объясняю: все это были гал-лю-ци-нации!!! Понимаешь? От ЛСД еще и не так улететь можно. Я, например, один раз на динозавров охотился. Что там шестнадцатый век?..

– А где же я был тогда все эти сутки? И нож откуда этот метательный?

– Откуда я знаю, где ты шлялся? Крыша у тебя съехала, ну ты и пошел гулять куда-то – в полной отключке. Так бывает. Куролесил где-то. Физиономия вся в царапинах. Надеюсь, ты не прирезал никого на самом деле.

– А домой я как попал? Обратно на кухню?

– Думаю, так же как и мы – через окно. Я вчера утром обнаружил, что марок нет, и сразу ломанул к тебе. Отмахал сто километров за полчаса. Несся, как ветер. Приезжаю – а тут подружка твоя стоит у двери. Цзян. Девчонка изумительная, кстати. Говорит, что ты не открываешь. И на работе не появился. Ну, думаю, все, труба. Найдем сейчас труп в квартире. Я говорю: "Цзян, у тебя ключ есть?" Она: "Нет. Я залезу через окно, оно открыто". И что ты думаешь? Влетела на третий этаж как кошка. Я обалдел прямо. Как это у нее так получается?

– Она мастер спорта.