День Дьявола

В деревне все еще помнят Ленни. Родители пугают им своих детей, чтобы те не играли рядом с фабрикой Арнклиффа.

– Вот чего ты боишься, – уточняю я.

– Я не понял, что с ним произошло, – говорит Адам.

– Он утонул, Адам, – говорю я. – Ты же знаешь.

– Но как это было? – спрашивает он.

Ленни Штурзакер по-прежнему здесь, в Гринхоллоу. Он утонул не где-то в Долине, а именно в этом месте, где река несется бурным потоком и непрерывно низвергается с обрыва вниз, на камни.

&

Через несколько дней после того, как Сэм с Джеффом на реке макали Ленни в воду, Старик послал меня съездить на велосипеде на скотобойню отдать Клайву Уарду должок с последней игры. Это были деньги, которые Отец выделил на покупку мне школьной формы к следующему году, потому что я уже буду учеником средней школы. Старик, однако, сказал, чтобы Отец не волновался, потому что он знает кого-то в городе, кто работает у Москони, и тот наверняка разрешит нам взять форму просто так, а сам он отыграется в субботу и тогда отдаст деньги.

Когда я приехал на скотобойню, во дворе было полно свиней, которые стояли, притершись друг к другу, поскольку двери еще не открылись. Клайв Уард был одним из двух мужчин в комбинезонах, стоявших у забора. У них был перекур. Я передал ему через забор деньги, и он сунул их в карман комбинезона.

– Вот, – сказал он и протянул мне на ладони мелочь, сдвигая пальцем монеты: он все еще плохо справлялся с подсчетом в десятичной системе. Наконец он нашел несколько двухпенсовиков и вложил их мне в руку. – Скажи Старику, увидимся в субботу.

Клайв подмигнул мне, швырнул окурок в грязь и вместе со своим напарником пошел загонять свиней внутрь скотобойни.

К одиннадцати годам я наловчился гонять по деревне на велосипеде, используя небольшой спуск на Нью Роуд, чтобы без усилий въехать нагорбатый мост. На другой стороне реки я, работая коленями как поршнями и ощущая холод в животе, делал крутой поворот у домов Бекфутов и Вигтонов. Я еще не настолько осмелел, чтобы вписываться в поворот, убрав руки с тормоза, но, набравшись храбрости, мог проехаться на свободном ходу мимо школы, бара «Пастуший посох» и церкви и начинал работать педалями, только миновав Задок Архангела. А дальше надо было держать темп и, подняв мягкое место с седла, въехать в Салломский лес.

Сначала я решил, что, должно быть, налетел на камень или влетел передним колесом в рытвину. Луж тут не было, дорога была пыльная и сухая.

Руль дернулся вправо, колесо вильнуло и свернулось, и дорога внезапно вздыбилась мне навстречу. Я сильно ударился коленом, локтем и плечом, а велосипед грохнулся, перевернулся и, лязгая, улетел в кусты по другую сторону дороги. Пока я поднимался с земли, колесо еще какое-то время продолжало вертеться. Кожа на локте содралась и повисла пластом.

Из руки текла кровь. Булыжник размером с кулак оставил длинную царапину на бетоне, откатившись в сторону, после того как врезался в спицы колеса.

Папоротник зашелестел, и в кустах показалась красная от духоты и влажности физиономия Ленни Штурзакера. Майка на нем промокла от пота.

– Что, слетел с велика? – протянул он.

На переносице у него красовался лиловый синяк, растекшийся после того, как Сэм ударил его несколько дней назад. Шею покрывали ссадины.

Я ничего не ответил и направился к велосипеду, валявшемуся в канаве. Оба колеса погнулись и перекосились. Придется бедняге хромать домой так же, как и мне.

– Где это мы были? – поинтересовался он.

– Нигде.

– И куда же мы сейчас топаем?

– Домой, – бросил я через плечо.

– Да ну! А не в лес? – сказал он и ткнул меня пальцами в спину. – Это ведь ты был, да? Ты прятался в деревьях?

Я попытался оттолкнуть его, но от боли с трудом мог шевелиться.

– Я вроде не говорил, что разрешаю тебе идти домой, так? – Ленни теперь схватил меня за грудки.

Мне хотелось что-то сказать, не знаю даже что, но не успел я произнести хотя бы слово, как он ударил меня кулаком в живот, так что я задохнулся. Велосипед упал на землю, а сам я согнулся пополам, пытаясь сделать вдох. Он схватил меня за волосы и стащил с дороги в канаву. Протащив через колючие кусты ежевики и крапиву на опушке леса, он разжал пальцы и изо всех сил ударил меня в спину. Я, спотыкаясь, пролетел несколько шагов.

– А ну, ты! – сказал он. – Покажи, где ты прятался.

Я мог бы без труда убежать от него, несмотря на разодранный локоть и стесненное дыхание, но тут Дьявол сообщил мне, что наступил час, когда Ленни Штурзакеру осталось жить совсем чуть-чуть и я должен все увидеть. С каждым шагом в лесу он приближает свой конец безвозвратно. И с этим ничего уже нельзя сделать.

– Эй, что-то с тобой не то, а, Пентекок?[40]– сказал Ленни. Он играл со мной, как кошка с мышью: щелкнул меня по скуле и долбанул ногой по колену. – Любишь подглядывать?

Даже в лесу ощущалась липкая жара, и стволы деревьев кишмя кишели муравьями. От Ленни воняло потом, как от горшка с геранью.

Мы дошли до зарослей багульника, и Ленни отпустил край моей майки.

– А ну, показывай давай, – сказал он. – Что ты там себе построил? Выкопал нору? Какого рожна ты на меня так вылупился?