День гнева. Молчание. Избранные пьесы (сборник)

У гитлеровских собак хороший нюх.

(встает)

Спасибо.

ХОР (молчит)

НАСТОЯТЕЛЬ (молчит)

БЛАТТ

Или… Ну, я пойду…

ХОР (молчит)

НАСТОЯТЕЛЬ (молчит)

БЛАТТ

Мне идти?

ХОР (молчит)

НАСТОЯТЕЛЬ (молчит)

БЛАТТ

Мне идти? Если я побреюсь,

То не буду похож на еврея. Не бойтесь.

Когда я побреюсь…

ХОР (молчит)

НАСТОЯТЕЛЬ (молчит)

БЛАТТ

У меня нос без горбинки, и губы не толстые.

У меня голубые глаза.

Посмотрите, они голубые, голубые, голубые…

(он идет от одного отца к другому, широко открывая глаза в доказательство того, что у него голубые глаза. Он говорит со страхом, потому что боится, что отцы вопреки очевидной – очевидной? – истине могут ему не поверить)

Теперь такие голубые глаза – это большая ценность.

Когда я был маленьким, моя мать всегда говорила,

Что у Эммануила христианские глаза.

Как небо.

(после небольшой паузы)

Мне некуда идти. Мне некуда идти.

Вы были в городе? В этом аду?

Вы знаете, что теперь там?

Евреев вытаскивали из подвалов и убежищ,

Расстреливали на месте и на телегах

Вывозили трупы за город, где их хоронили,

Как падаль, в ямах.

И кто бы подумал, что история избранного народа

Закончится на помойке!

Одних гнали на кладбище, словно стадо овец,

И там убивали на старых, замшелых гробницах,

Как на жертвенных камнях.

Но не все умирали сразу.

Некоторые поднимались с отчаянным стоном:

"Шема Исраэль, Адонай Елохену, Адонай ехад!"

Но Борн – вы знаете Борна? – стоял рядом,

Как ангел смерти, и добивал тех,

Кто еще подавал слабые признаки жизни.

(после паузы)

А посреди улицы лежал ребенок

С обожженными руками и ногами.

Он уже и не плакал – наверное, не было сил.

А рядом стояла мать и как о милости умоляла немца

О смерти для ребенка и для себя.

Солдат вытащил револьвер и, точно прицелившись,

Выстрелил. Тело вздрогнуло

И, словно свернутая палатка, упало на землю.

Немец спокойно ушел, а мать

Бежала за ним и выла: "А меня! А меня!"

Я до сих пор слышу вопли той женщины

И вижу ее лицо, обращенное к небу,

Красное, словно зарево, от проклятий и брани.

Мне некуда идти. Мне некуда идти.

Неужели я в самом деле похож на еврея?

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК

Мы – обычные люди.

ВТОРОЙ СВЯЩЕННИК

Просто несчастные люди

ТРЕТИЙ СВЯЩЕННИК

Такие же, как и вы.

ЧЕТВЕРТЫЙ СВЯЩЕННИК

Почему человек никогда не готов

К приходу последнего часа?

ПЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

И Бог испытывал муку

В Гефсиманском саду.

ШЕСТОЙ СВЯЩЕННИК

Его лицо было покрыто потом.

СЕДЬМОЙ СВЯЩЕННИК

Нам не известно, когда человеку

Суждено оказаться в Гефсиманском саду.

ВОСЬМОЙ СВЯЩЕННИК

Мы – всего лишь люди.

ДЕВЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

Бедные люди.

ДЕСЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

Такие же, как и вы.

ХОР

Да поможет Бог людям,

Которые ждут в Гефсиманском саду,

Словно среди пылающих снов.

БЛАТТ

О, сколько раз я смотрел людям в глаза

И видел в этих глазах собственную могилу

Или в лучшем случае – милосердие,

Купленное за грош. Выгодное милосердие…

Когда я бежал из горящего гетто,

Какая-то женщина показала мне этот монастырь

И шепнула, что здесь живут добрые отцы,

Которые не откажут еврею в помощи.

Поэтому я пришел к вам, в ваш монастырь,

Потому что мне показалось, что это был голос Ангела.

Но, может быть, Господь уже не посылает Ангелов.

(некоторое время молчит)

Ну, я пойду…

(после паузы)

Я понимаю, что все боятся.

Кому же не страшно?

Вы боитесь, и я боюсь.

Одни боятся и другие боятся.

Ваша боязнь такая же, как и моя.

У нас одинаково трясутся колени,

И одинаково страх сжимает горло.

Зачем говорить о человеке и Боге?

Человек жесток, а Бог равнодушно

Взирает на наши страдания, несправедливости и мучения.

Он уселся на небе, закурил большую сигару

И, читая газету, делает вид, что ничего не видит.

Ну, я пойду…

(идет к дверям)

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК

Не надо, не уходите!

ВТОРОЙ СВЯЩЕННИК

Пожалуйста, подождите!

ТРЕТИЙ СВЯЩЕННИК

Что же делать?

ЧЕТВЕРТЫЙ СВЯЩЕННИК

Что же делать?

ПЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

Пожалуйста, подождите!

ШЕСТОЙ СВЯЩЕННИК

Пожалуйста, подождите!

БЛАТТ

Зачем?

ПРАВАЯ ПОЛОВИНА ХОРА

Боже, услышь

Наши молитвы.

ЛЕВАЯ ПОЛОВИНА ХОРА

Боже, сделай так, чтобы мы не упали

На этом трудном пути.

НАСТОЯТЕЛЬ

И не отдали кесарю то,

Что принадлежит Богу.

(молчание)

ПРАВАЯ ПОЛОВИНА ХОРА

Да простит нам Христос

Эти минуты слабости.

ЛЕВАЯ ПОЛОВИНА ХОРА

Да простит нам Христос

Эти минуты тревоги.

ПРАВАЯ ПОЛОВИНА ХОРА

Да простит нам Христос

Любованье собой.

ЛЕВАЯ ПОЛОВИНА ХОРА

Да простит нам Христос

Охлаждение сердца.

НАСТОЯТЕЛЬ

Дайте ему монашескую одежду.

Пусть будет одним из нас.

БЛАТТ (хватает руку настоятеля, хочет ее поцеловать)

Я… отец настоятель… я…

НАСТОЯТЕЛЬ (отдергивает руку)

Нет… нет…

ХОР (очень тихо)

Дадим ему одежду.

Он будет одним из нас.

(слышится гудок автомобиля)

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК

Приехал!

ВТОРОЙ СВЯЩЕННИК

Опять приехал!

ХОР (шепотом)

Возьмем еврея к себе.