День гнева (СИ)

У мамы был адвокат? От удивления Ева забыла поздороваться. Наблюдая за тем, как мужчина достает из кожаного чемоданчика какие-то бумаги, она думала о жизни матери. Какие секреты у той были? Она понимала, что слишком многого не знает. Она даже не в курсе, откуда брались деньги, на которые они существовали все эти годы. Не могла же мама выиграть их в лотерею!

- Это завещание вашей матери, - Борис Андреевич продемонстрировал лист бумаги. – Оно касается не только имущества, но также и вашей судьбы, Ева. Я бы хотел зачитать его в присутствии свидетелей.

Дверь позади Евы скрипнула. Кто-то вошел в кабинет. Она слышала легкие шаги за спиной, но оглядываться не стала. Сейчас ее куда больше интересовал адвокат и распоряжение матери относительно ее будущего. Может мама в кои-то веки вспомнила о дочери и проявила заботу? Девушке неистово хотелось в это верить.

Борис Андреевич нацепил очки и принялся читать завещание. Ева слушала внимательно старая не упустить ни слова, но первые же строчки настолько потрясли ее, что она позабыла на каком свете находится.

- Все имущество и опеку над единственной дочерью я завещаю Сергею Анатольевичу Рогозину – отцу девочки.

Ева закрыла глаза и снова открыла, надеясь, что наваждение исчезнет. Отец? Это что еще за существо? Сколько она себя помнила, они с матерью жили вдвоем. Конечно, в свои шестнадцать она отлично знала, откуда берутся дети. У всех есть отцы, и у нее в том числе. Но она никогда не думала, что полумифическая фигура под названием «папа» вот так ворвется в ее жизнь.

Оставшуюся часть речи адвоката заглушили собственные мысли, которые носились в голове как стая бешеных собак. Она никак не могла сосредоточиться. Наконец, сжав руки в кулаки, Ева запретила себе паниковать. В конце концов, ее не отправят в детский дом. Это плюс. Она сделала очередной глубокий вдох. «Во всем, что с нами происходит, надо искать положительные моменты» - как-то раз сказала ей мама. Тогда она еще не так сильно пила. Потом маленькая Ева не единожды смотрела на заснувшую посреди коридора в луже собственной мочи пьяную мать и честно пыталась найти в этом хоть что-то положительное.

- Ева, ты в порядке?

Она вздрогнула, когда поняла, что вопрос директора адресован ей. В порядке ли она? Минуту назад ей сказали, что теперь она зависит от отца, которого никогда не видела и даже считала мертвым. Конечно же, она в полном порядке.

- Девочке необходимо время, чтобы прийти в себя.

Голос раздался из-за спины Евы, и она горько пожалела, что не обернулась раньше. Шестое чувство подсказывало: это он и есть – ее давно потерянный, а теперь чудом обретенный папаша. Положив руку на спинку стула, она развернулась и уперлась взглядом в широкую грудь. Пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть лицо мужчины.

Ему было не больше сорока лет. Высокий, статный он возвышался над ней подобно башенному крану. Темные волосы оттеняли бледную кожу, а глаза цвета аквамарина прожигали насквозь. Ева невольно съежилась под этим жутким взглядом. В нем читалось что угодно, но только не отцовская любовь. Мужчина смотрел на нее так, будто люто ее ненавидит. Точно один ее вид вызывает у него изжогу.

Ева резко обернулась к директору. Неужели он не видит этого взгляда? Такое невозможно не заметить! Они не посмеют отдать ее этому человеку. Да и кто сказал, что именно он ее отец? Стоит ли верить алкоголичке, которая даже собственное имя порой не могла вспомнить?

Но директор улыбался как ни в чем не бывало. Он был доволен происходящим. Еще бы! Такая ноша свалилась с его плеч. Маленькая сиротка больше не его проблема. Вот что прочитала Ева на лице директора.

- Я в самое ближайшее время решу все вопросы с бумагами, - от голоса мужчины (кажется, адвокат сказал, что его зовут Сергей) у нее побежали мурашки, будто вместо воздуха комнатной температуры он выдыхал ей в спину арктический смерч.

- Чудесно, - директор засиял. – Вам понадобится время, чтобы лучше познакомиться. И я надеюсь, вы не увезете девочку из города. До конца учебного года осталось меньше недели.

- Мы собираемся остаться здесь, - вежливо ответил мужчина. – На некоторое время.

Мы? Это простое местоимение насторожило Еву. Есть кто-то еще кроме их двоих? Голова раскалывалась от вопросов.

Руки легли ей на плечи, и она ощутила, что не может пошевельнуться. Ее точно приковали к стулу. Пальцы мужчины (отцом она отказывалась его называть даже мысленно) впились в кожу. Она чувствовала его хватку сквозь тонкую ткань блузки. Наверняка останутся синяки.

- Ева, - когда он обращался к ней, голос становился похож на скрежетание металла по стеклу. Почему это слышит только она? – Пойдем, я отвезу тебя домой.

Она бросила прощальный взгляд на взрослых и предположительно мудрых людей. Они не могут позволить незнакомому мужчине увести подростка неизвестно куда. Что если он насильник, выдающий себя за ее отца? Они не родственники, это точно. Они даже не похожи! Ева открыла рот, чтобы сказать это директору, но не смогла выдавить из себя не звука. Она лишилась дара речи. А ноги между тем послушно повели ее следом за незнакомцем.