День гнева (СИ)

Парень протянул руку с яблоком, предлагая ей взять фрукт. Лиза колебалась несколько секунд, но потом решила забрать яблоко. Стоило пальцам случайно коснуться запястья молодого человека, как он крепко схватил ее и дернул на себя. Подчиняясь силе, она резко вскочила с корточек и шагнула вперед, едва не повалившись на незнакомца. Губы парня оказались всего в паре сантиметров от ее уха. Его дыхание щекотало кожу. Она застыла, не дыша в его объятиях.

- Он передает тебе привет.

Бархатный голос разбередил память. Еще не стихло последнее слово, а все уже встало на свои места. Парень был вылитый отец. Внешность, манеры, даже голос. Кровь застучала в висках: это последняя минута ее жизни! Пришло время платить по счетам.

- Ты, ты, - запинаясь, бормотала Лиза, - я знаю, кто ты.

- Приятно это слышать, - парень чуть подался назад, заглядывая ей в лицо.

Он улыбался, глядя на нее. Только улыбка походила на оскал хищного зверя за секунду до броска к горлу жертвы.

Прохожие огибали странную пару. Они не видели их, словно Лиза и молодой человек переместились в другое измерение. Сопротивляться было бесполезно. Даже если она закричит, вырвется из сильных рук, он все равно ее настигнет. Не сейчас, так позже. Когда она будет совсем одна. А что если еще хуже – рядом с ней будет дочь? Эта мысль парализовала. Нет, она не может привести это чудовище в свой дом.

Обхватив подборок Лизы, парень наклонился к ней. Поцелуй был мимолетным в самый уголок обветренных губ, но она мгновенно ослабла. Голова закружилась, словно она в одиночку осушила целую бутылку водки. В горле пересохло, веки налились тяжестью, и она пошатнулась.

Как бездарно прожита жизнь! Стоя на пороге смерти и вспомнить-то нечего. Разве что дочь... Лиза мысленно представила Еву. Несчастная девочка. Страшно представить, что ее ждет.

Парень разжал объятия, и Лиза едва устояла на ногах. С каждой секундой мир все больше отдалялся, пока совсем не померк, и она упала на асфальт замертво.

Женщина угасла на его глазах. Дело сделано. Он отвернулся и зашагал прочь, напевая себе под нос незамысловатую мелодию, и вдруг обнаружил, что все еще сжимает в руке яблоко. Хмыкнув, он надкусил сочный фрукт. Струйка сока стекла по подбородку, он вытер ее рукавом кожаной куртки и облизал губы. Давно ему не доводилось пробовать таких вкусных яблок. Он поднял голову, подставляя лицо под жаркие поцелуи солнечных лучей, и улыбнулся. Лучшего денька для смерти и придумать нельзя.

Что она чувствовала? Этот вопрос Ева задавала себе снова и снова, но ответа по-прежнему не было. Все с состраданием смотрели на нее. Говорили о том, как это тяжело в таком юном возрасте потерять мать, а она даже не была уверена в своих эмоциях. Должно быть, это просто шок. Она немного придет в себя, и горе навалится подобно снежной лавине. Но где-то глубоко внутри она знала, что ничего этого не будет. Стоя над свежевырытой могилой матери, она ничего не чувствовала. Совершенно ничего. Абсолютный ноль.

Она плохая дочь. Худшая из возможных. Ева подняла голову к солнцу, нарочно оставив веки открытыми, и всматривалась в яркий блин до рези в глазах. Может, хоть так она заплачет? Детям положено плакать на похоронах родителей.

Гроб медленно опускался в могилу. Ева бесстрастно следила за тем, как мать покидает ее жизнь. Она осталась совсем одна. Стоило подумать об этом, как от страха приподнялись волоски на руках. Что теперь с ней будет? Неужели ее отправят в детский дом? Шестнадцать лет не тот возраст, когда дети могут жить самостоятельно.

Ева сделала шаг вперед, нагнулась и подняла горстку земли. Постояла над зевом раскрытой могилы, а потом разжала пальцы. Раздался сухой треск, точно хрустнули чьи-то измученные артритом суставы – это земля упала на крышку гроба.

- Прощай, мама, - губы девушки двигались, но звука не было.

Повернувшись к могиле спиной, она зашагала прочь. Ей отчаянно хотелось заплакать, но глаза как назло оставались сухими.

Поминки решили провести в доме почившей. В гостиной накрыли стол. Учителя и соседи позаботились об этом. Друзей у Елизаветы Архаровой не было. Окружающие ее недолюбливали. Презрение к алкоголичке в них смешивалось с завистью к деньгам. Люди пришли не для того, чтобы проститься с погибшей от сердечного приступа женщиной, и даже не за тем, чтобы поддержать ее внезапно осиротевшую дочь. Всех волновал один и тот же вопрос: что станет с наследством умершей? Двухэтажный особняк с шестью спальнями, гараж на две машины и приличный счет в банке многим не давали покоя.

Ева незаметной тенью сновала в толпе чужих людей. На нее никто не обращал внимания, и на мгновение ей показалось, что она тоже погибла, а ее тело сейчас гниет в соседнем с матерью гробу, в то время как по комнатам бродит бестелесный дух.

Девушка прижалась к стене около входа в кухню, чтобы не упасть. От внезапного головокружения ослабли ноги. Ева прикрыла глаза и думала перевести дух, когда до слуха донесся разговор с кухни.