День и ночь, 2010 № 01 (75)

На проходной при входе справа,
Боюсь взглянуть, иду скорей.
Стена — беда, стена — отрава
Меж двух дверей, меж двух дверей.
Могильным голосом тревоги
Она осадит в толкотне:
Вывешивают некрологи
На той стене. На той стене
Меня увидев в чёрной рамке,
Скажи в отделах и цехах:
«Он не ушёл, остался с нами
В своих стихах, в своих стихах».
И в путь последний провожая,
Прощая все мои грехи,
Пускай звучат не угасая,
Мои стихи. Мои стихи.

Что интересно — ни тогда, ни тем более, сейчас строки Энвера Мухамедовича не звучали образной натяжкой. Он, действительно, остался жив и его стихами, действительно, можно зачитываться, как когда-то упиваться общением с умным и тонким собеседником, каковым и был Жемлиханов. Его книгу, даже случайно попавшую в руки, не отбросишь с ходу. Как бы ни спешил, а хоть пару стихов прочитаешь.

Честных, беспощадных, пронзительных, как вот это, посвящённое Рубцову:

В студенческой застолице — дымы.
Стихи — по кругу. Страсти — на пределе:
Поэты погибают на дуэли!
Вдруг он сказал:
 — Ну, а при чём тут мы?..

Он посадил наш пароход на мель.

Обиженные, долго мы галдели.
Блестяще он нас вызвал на дуэль!
Но мы ещё не знали о дуэли…

Особенно трогательно звучит местоимение «мы», ведь Энвер Жемлиханов свою-то «дуэль» провёл по всем дуэльным правилам. Но его суд к себе всегда предельно строг, это для других он не скупился на добро. Это для других он открывал душу. И в конечном итоге получилось так, что забыть его — значит, забыть частичку себя, частичку своей Родины. Вроде бы внешне — станочник на заводе, жил в провинции.

А состоялась бы русская поэзия рубцовского призыва не будь в провинциальных Великих Луках поэта Жемлиханова? Сомнительно.

ДиН память Энвер Жемлиханов Пятый туз

Памяти Николая Рубцова

Если только буду знаменит,

То поеду в Ялту отдыхать.

Николай Рубцов

1

Северная русская округа,

Помоги одуматься, остыть…
Я при жизни не гостил у друга,
После смерти прибыл погостить.

И стою, пришедший запоздало,

С непокрытой тихой головой.
Что же нас с тобой объединяло?
Что соединяло нас с тобой?

Комната ли, данная судьбою

В общежитье отзвеневших лет,
Где до сей поры таят обои
Твой ещё прижизненный портрет?

Или сблизил нас последний «рваный»,

Самый тот, который без цены?
Может, состоянием нирваны
Были две души освещены?..

Вологодский дождик бьёт по плитам

И по барельефу — по челу.
Вот и стал ты нынче знаменитым…
Только Ялта, вроде, ни к чему.

2

В студенческой застолице — дымы.

Стихи — по кругу,
Страсти — на пределе:
Поэты погибают на дуэли!
Вдруг он сказал:
 — Ну а при чём тут мы?

Он всё сломал: в кругу случился сбой,

Любой и каждый мнил себя поэтом, —
Дуэль с врагом,
Дуэль с самим собой,
Дуэль со всем окостенелым светом!

Любой из нас был ненавистник тьмы.

Скажи кому: погибни на дуэли —
Погибнет! Погибать-то мы умели.
Но он сказал:
 — Ну а при чём тут мы?

Он посадил наш пароход на мель.

Обиженные, долго мы галдели.
Блестяще он нас вызвал на дуэль!
Но мы ещё не знали о дуэли…