День и ночь, 2011 № 03 (83)

В этой главе автор не то, что бы подытоживает, приводит книгу (роман) к логическому завершению, но готовится к этому. Здесь можно встретиться с автором в самых разных, заявленных ранее ситуациях, здесь он чаще обращается к поэзии и поэтам, в том числе и к себе самому. Он пытается пробраться в тайны творчества, восторженно благодаря всех тех, кто ему помогал, кого он любит и читает (Афанасия Фета, например, и Гёте). И в этой главе он использует композиционные волны, о которых говорилось выше.

Напряжение строки словно бы затухает.

Немеркнущий свет

Свет действительно не меркнет и не померкнет. Автор собирает лучи немеркнущего света в этакий шар, как и положено свету! И вновь высвечивает ими все темы, о которых он написал в книге (романе). Можно ли считать этот роман завершённым? — Да, можно. Только с одной оговоркой: жизнь продолжается, и на этой ноте заканчивается книга «Грозовые крылья».

Владимир Спектор [20] Время предпоследних новостей

Среди кривых зеркал, где лишь оскал стабилен,
Где отраженье дня неравносильно дню,
Всесильный бог любви не так уж и всесилен,
Вскрывая, словно ложь, зеркальную броню.

И впрямь прямая речь там ничего не значит.

Но кровь и там, и здесь — красна и солона.
Пульсирует она, как в зеркалах удача,
Чья тень хоть иногда и там, и здесь видна.

* * *

Бессмертие — у каждого своё.
Зато безжизненность — одна на всех.
И молнии внезапное копьё
Всегда ли поражает лютый грех?

Сквозь время пограничной полосы,

Сквозь жизнь и смерть — судьбы тугая нить.
И, кажется, любовь, а не часы
Отсчитывает: быть или не быть…

* * *

Взрываются небесные тела,
Земля мерцает сквозь ночной сквозняк.
И только мысль, как будто день, светла,
Собою пробивает этот мрак.

Там — сталинские соколы летят,

Забытые полки ещё бредут…

И, словно тысячу веков назад,
Не ведает пощады Страшный суд.

* * *

Свет не меркнет, не гаснет —
а просто мерцает незримо.
В небесах над печалью —
мечты, словно голуби, кружат.
Невесёлые мысли бредут
вдоль дороги под ними,
А весёлым надеждам —
лишь воздух мерцающий нужен.

Этот свет, этот воздух,

который так сладок в гортани,
Каждый миг, каждый день,
он не меркнет, мерцая, сгорая…

На мечты уповая,
шагаю за светом, что манит,
И пространство любви в нём мерцает
от края до края.

* * *

Запах «Красной Москвы» —
середина двадцатого века.
Время — «после войны».
Время движется только вперёд.
На углу возле рынка —
С весёлым баяном калека.
Он танцует без ног,
он без голоса песни поёт…

Это — в памяти всё у меня,

У всего поколенья.

Мы друг друга в толпе
Мимоходом легко узнаём.
По глазам, в коих время
мелькает незваною тенью,
И по запаху «Красной Москвы»
В подсознанье своём…

* * *

Каждый видит лишь то, что хочет
Каждый знает лишь то, что умеет.
Кто-то отметит, что день — короче,
А для кого-то лишь ночь длиннее.

Но и разбив черепаший панцирь

дня или ночи, в осколках желаний
Отблески счастья найдёшь, между прочим,
Словно последнюю мелочь в кармане.

* * *